Апокалипсис
Шрифт:
Хозяева переглянулись.
— Вероятно, вы не знаете, — сказала Эмма, — но вас тут не может быть. Да, наш мир находится довольно высоко. Но всё же в рамках развитых вариантов. Мы… не экстремум.
— А ваше воплощение Григорий… ваше и ваших спутников находятся только в экстремуме. Это общеизвестно.
— Я всё равно не очень понимаю… откуда тогда вы знаете? Зачем это? — я махнул рукой в сторону статуй.
— Григорий, разве Эльми не сообщил вам? — похоже Юрингус по-настоящему удивился, — вы — духовный стержень нашего
Я заметил, что его дыхание участилось. Похоже то, о чем он говорил, имело для него очень большое значение.
А я был окончательно запутан и растерян.
— Пройдёмте, — мягко сказала Эмма, — мы бы хотели показать вам Землю.
— Даже не представляю, что вы можете чувствовать, — заметил Юрингус, делая шаг вперёд, — это ведь очень важно, увидеть то, ради чего вам пришлось через столько пройти.
— Сколько человек работают в представительстве? — спросил я, следуя за хозяевами.
— Пятьдесят два, — ответила Эмма, оглянувшись через плечо, — представительство довольно большое по меркам нашего сектора.
— И где все?
Юрингус чуть сбился с шага. Но всё-таки ответил:
— Они в ядре станции, Григорий, — сказал он, — эвакуированы.
— Мы вызвались добровольцами, — продолжила Эмма, — мы пара. И у нас больше никого нет в нашем мире.
— Я не понимаю…
— Да, Григорий. Простите, но мы заметили, что вы не понимаете многих вещей. Дело в том, что вы не можете долго находиться на развитых уровнях. Вас тянет в экстремум. А вместе с вами — окружающую вас реальность.
— Основа ветвящейся реальности — свободная воля выбора, — добавил Юрингус, — а его могут делать только разумные существа.
— Нас несёт с вами наверх. К экстремуму. Если все пройдёт хорошо, то мы остановимся у самого края развитых миров. Там… нормальная жизнь. Мы сможем адаптироваться.
— Вариант Земли будет не сильно отличаться от нашего…
— …хотя, вероятно, там будут наши двойники.
— …но станция уже будет полузаброшена. Это необычно, — Эмма вздохнула и ускорила шаг.
Мы поднялись в прозрачном лифте куда-то под самый свод центрального зала. Тут было большое помещение неправильной формы, заставленное странными предметами. Часть из них была похожа на футуристическую мебель, о назначении другой части оставалось только догадываться.
— Располагайтесь, — Юрингус указал на нечто, отдалённо напоминавшее кресло, — главное, постарайтесь расслабиться.
— Это ещё зачем? — насторожился я.
— Сильные эмоции могут помешать калибровке квантового когерентного канала, — ответила Эмма.
— Мы не можете побывать близко к нашему варианту Земли физически, — добавил Юрингус, — по,
— Он не пострадает, не беспокойтесь. Когда вы вернётесь, носитель тоже вернётся к обычной жизни, — Эмма чуть запнулась, — то есть, конечно, к почти обычной. Этот доброволец пожизненно войдёт в мировой совет как ваш бывший носитель.
— Постойте, — сказал я, осторожно присаживаясь на край «кресла», — как-то это слишком быстро… меня никто не предупредил о таком!
— И что, вы разве не хотите побывать на нашей Земле? — Юрингус поднял бровь.
— Хочу… — признал я.
— Тогда откиньесь на спинку. И расслабьтесь. Самого перехода вы не почувствуете.
12
Я узнал это место. Лес недалеко от Рублёвки, где я когда-то приметил окоп. Тот самый, где лежали останки птицеголового в форме, которая ему не принадлежала. И где обнаружил первый тюрвинг.
Случайно ли я оказался именно здесь?
Вряд ли. Я не считаю себя особо умным, но ощущение, что мной играют не проходило с того момента, когда я увидел Эльми.
Я подыгрывал ему. И продолжаю подыгрывать. Потому что как можно сопротивляться существу, которое, предположительно, на несколько порядков превосходит тебя и по интеллекту, и по возможностям?
Я не думаю, что Эльми врал. Это было бы слишком просто. Уверен, что всё рассказанное им — чистая правда. Но не вся правда.
Можно ли допустить, чтобы он даже не попытался выяснить, кто такие Считыватели? Не понял их мотивацию?
Можно, на самом деле. Потому что я уже начал привыкать к подлинной бесконечности мироздания — не только в пространстве, но и в разуме. Эльми, кем бы он ни был — наверняка не был вершиной всего. Потому что у всего не бывает вершины. А, значит, несмотря на всю пропасть между нами — он оставался подвержен тем принципам существования, что и все остальные существа, от амёбы до Гайи. У него были интересы и устремления. По крайней мере часть из которых он предпочёл сохранить в тайне.
Я был не в своём теле. Обнаружилось это быстро — стоило только посмотреть на ладони. Они были глубокого, эбеново-чёрного цвета. Совсем как у Таис.
И да, они были женскими.
Это было неожиданно. Но, в конце концов, меня предупредили, что моё сознание будет временно записано в тело другого человека. И я сам не поинтересовался, кем именно он является, этот человек. Так что моё неведение — это прямое следствие отсутствия моего любопытства в ряде вопросов.
Подумав так, я вдруг ощутил какой-то странный укол. Как будто мешанина разрозненных фактов и невероятных происшествий вот-вот готова была сложиться в осмысленную картину. Но — не сложилась. Тогда не сложилась.