Апокалипсис
Шрифт:
Утро встретило меня периодическими предупреждениями по громкой связи о выходе из строя очередного узла корабля. Это Надежда пыталась подать на обесточенное оборудование ток. Один из главных двигателей вышел на полную мощность, и электричества появилось в избытке. Только вот зря она это делала. Проводка у нас дерьмо.
Ругать ее смысла не было. Она действовала согласно своим протоколам. Так что я просто отменил все ее действия, запретив подавать ток в неиспользуемые сейчас отсеки до тех пор, пока
Встав с кровати, я хотел принять душ, но он был неисправен. Стал разбираться. Оказалось, у нас в баках нет воды. Вот так. Лежим на дне озера, а баки с водой пустые. Придется заняться этим сегодня. Вода, как и топливо, тоже стоит денег, а нам лучше экономить. Пропущу через фильтры и заполню танки до горловины.
Пришлось одеваться не помывшись. Одежда тоже была в грязи. Мазут, смазка, топливо и просто грязь. Противно, но нового комбинезона у меня нет, а постирать не получится по той же причине. Нет воды.
Перекусив тем, что взял с собой, ушел работать. Сегодня кровь из носу нужно закончить.
Вечер.
Это было сложно. Я стоял в рубке и трясущимися руками держался за рули вертикального взлета. Рейдер медленно, конвульсивно, словно при землетрясении выбирался из десятков метров слоя ила, в котором он лежал долгие годы. Поднялась волна мути.
Из главного и вспомогательного двигателей вырывались факелы огня синего цвета, испаряя тонны воды и рыбы каждую секунду. С натугой, 'Надежда' начала подниматься с глубины.
Вычислитель каждую секунду докладывал о неисправностях, течах, коротких замыканиях и пожарах. Приходилось отвлекаться, определять степень опасности и направлять туда дронов.
– Уы-уы-уы.
Главный двигатель стал надрываться, издавая непривычные звуки. Я перекрыл к нему подачу топлива и продолжил подъем только на вспомогательных двигателях.
– Еще, еще немного, - приговаривал я, отслеживая на экранах десятки графиков нагрузок, уже не обращая внимания на то, что большинство систем корабля окрашены в красный цвет.
– Есть! Я сделал это!
На рейдере не было окон или иллюминаторов, зато тут были сотни экранов, показывающих, что находится за пределами корабля. Часть их как обычно не работала, камеры были разбиты, но тех, что остались, мне было достаточно, чтобы ориентироваться в пространстве.
Мы всплыли на поверхность и продолжили подъем, зависнув над озером в десяти метрах. Тридцати. Сорока. Пятидесяти. Все. Я перевел рычаги вертикального взлета в горизонтальный, и мы медленно, куда медленнее, чем бот полетели по направлению к Добрым пчелам.
Понадобилось несколько часов, чтобы исправить все то, что было порушено при взлете. Я замотался, как и вчера, от меня воняло гарью, но главный двигатель снова работал. Отключив большинство вспомогательных, я подал мощность на него, и мы начали резко набирать скорость.
Неожиданно со мной связались из космоса. Следят.
– Рейдер 'Надежда', говорит станция Гааг- 2. Напоминаем вам, что в случае выхода вами за пределы атмосферы планеты вы должны будете заглушить двигатели и остановиться, дожидаясь досмотровую команду. Гааг - Ра закрытая система. Попытка покинуть ее осужденными преступниками или долговыми работниками по контракту наказывается смертью. Прием. Как поняли?
Как и ожидалось. Я криво улыбнулся и коротко им ответил.
– Понял. Принял.
Глава 14
Когда я посреди дня появился в небе над Добрыми пчелами, у всех глаза на лоб полезли. О размере рейдера знали только с моих слов, и вообразить себе такую громадину летающей было сложно. Я чуть ли не закрыл собой полнеба. Потом было приземление в стороне от домов, сотрясшее под собой почву. Плюхнулся просто на брюхо. Оно и так помято. Толчок почувствовали все. А потом я весь день показывал желающим корабль. Водил их по коридорам.
Так, пришлось ставить охрану на входы. Детям в одиночку ходить по рейдеру запретили, но подростки есть подростки. Тут и взрослым опасно. Ухватишься за оголенный провод и все.
Следующие недели пролетели стремительно. 'Надежда' подарила людям надежду, как бы чудно это не звучало. Бросать огороды и дома было жалко, но все понимали, что это не наше. Чужая земля, каждая пядь которой принадлежит другим людям.
Да и не будет нам тут житья, если даже женщинам приходится носить с собой оружие, а дома с глубокими подвалами напоминают крепости.
Так, с энтузиазмом мы сообща стали вычищать рейдер от грязи. Все носились с ведрами, тряпками и моющими средствами. Я с техниками закупил очередную партию технологического мусора, из которого мы восстановили часть оборудования и установили его в рейдер. Так и продолжали работать.
Между охотой и сдачей долга О.Р.Р.Г. я все время отдавал восстановлению из хлама пригодного для рейдера оборудования и ремонту самой 'Надежды'. Где не справлялись наши техники, все еще изучающие нужные пакеты знаний работал я. Пилоты тоже учились, переучиваясь с малых кораблей сразу на тяжелые. Жизнь кипела.