Апокалипсис
Шрифт:
— Ты в порядке? — спросила воительница. — У тебя платье порвано.
— Это я виновата, — пробормотала я, смотря на клетку и ржавчину.
— Кто же мог знать, что так случится? — мягко проговорила Карин, обхватив меня за плечи.
— Я знала, — ответила я. — Скверна проедала латные перчатки и железные инструменты. Конечно она проела и железную клетку!
— Ты просто устала, — произнесла девушка. — Ничего страшного не случилось. Всё хорошо.
— Но могло случиться!
— Принцесса, не вините себя, — сказал стражник.
Я
— Пойдём, вымоем руки, — проговорила Карин. — Всё уже позади. Ты больше не должна ничего делать.
— Но что, если я упустила что-то ещё?!
— Я прикажу твоим помощникам всё перепроверить, хорошо? Они не такие бесполезные, как ты думаешь.
— Сожгите… сожгите всё.
Я позволила Карин вывести себя на улицу и не сопротивлялась, когда она поменяла мои туфли с дворовых на чистые, и вымыла мои руки. Меня тошнило от запаха отвара, но я изо всех сил пыталась не замечать эту дурноту.
Увидев дым, валивший из окна, я забеспокоилась снова и вошла в коридор.
— Где белка? — спросила я.
— Не волнуйтесь, — указав на птичью клетку, стоявшую на полу, сказала рыжеволосая девочка. — Из комнаты вытащили всё, что могло сгореть.
И действительно, в коридоре скопилось целое нагромождение из столов, оружия, инструментов и бочек с отваром. Я прошла в свой кабинет, чтобы проверить, нет ли там дыма. В помещении было жарко, почти как в печи, и дымом пахло достаточно сильно, но запах шёл с улицы, проникал через окно, но не заполнял всю комнату и почти совсем не мешал дышать.
— И в пламени сгорит душа несносного… — пробормотал заражённый, увидев меня.
— Как тебя зовут? — спросила я.
— Нет имени у обречённых, приговорённых к вечности в огне.
— Ты не помнишь, или что? — раздражилась Карин, не отстававшая от меня ни на шаг.
— Вайенти, если вам угодно, госпожа.
Я села за свой стол, чтобы отвлечься в работе. Записала ещё раз про скверну и железо — одного раза явно было недостаточно, чтобы хорошо запомнить, значит, надо написать ещё раз. Карин опустилась на скамью, отодвинув книги Сэра Дардиона.
Какое-то время тишину нарушало только сопение заражённого, скрип моего пера и голоса помощников, проходивших мимо. Но тут кто-то остановился в дверном проёме.
— Что у вас здесь происходит!? — прогремел отец прямо с порога.
Карин вскочила и поклонилась королю, Вайенти прищурился, как бы пытаясь понять, с кем имеет дело, я устало подняла взгляд.
— Почему из вашей лаборатории валит дым?! — не дождавшись ответа, ещё громче вопросил король.
— Мы испаряем скверну, — твёрдо ответила я.
— Твоя мать больше всего боится пожара. Ты же знаешь об этом! Она упала в обморок при виде дыма! Немедленно потушите
— Да, мой король, — прозвучал голос кого-то из коридора, и один из стражников с ведром проскользнул в проёме двери в сторону комнаты дедров.
— Прости, отец, — сказала я, хотя сожаления не испытывала.
— Пожалуйста, пусть оно прекратит… — пробормотал Вайенти.
— А это кто? — повернувшись к клетке, спросил папа. — Вы что, заразили человека?
— Как ты можешь так говорить? — Меня охватило возмущение. — Спроси у Сэра Равалона. Это он привёл к нам этого мужчину! И узник уже был заражён, когда я его осматривала.
— Чья это кровь? — спросил отец, смотря на Карин.
Похоже, сегодня у него будет ещё много вопросов. Девушка бросила короткий взгляд на меня, затем ответила, что кровь принадлежит лабораторному дедру, которого умерщвили перед тем, как сжигать. Я была благодарна ей за то, что она не рассказала папе о том, что дедр вырвался. Слухи, возможно, до него всё равно дойдут, но не сегодня, не прямо сейчас. Стражники побоятся рассказывать, что такое произошло в их смену, а помощники ещё Сэром Дардионом были приучены отвечать только на прямые вопросы.
— Отцом для ангелов и сущего всего, быть может только Бог? — спросил Вайенти, и отец странно покосился на него, но промолчал.
Огонь потушили, и в окне вместо дыма показался пар. В коридоре слышалось шипение раскалённых камней и дров, доносившееся из соседней комнаты.
— Я не видел тебя на ужине уже несколько дней, — сказал папа. — Не соизволишь мне объяснить…
— Нет! Нет! Пусть оно прекратит! — закричал мужчина в клетке.
— Да что с ним такое?!
— Ты прекрасно знаешь, что с ним такое, — тесня отца к выходу, произнесла я. — Давай поговорим на улице.
Папа согласился, и я пошла за ним, с беспокойством взглянув на Карин. Говорить мне ничего не пришлось, девушка сразу всё поняла. И кивнув, направилась проверять, удалось ли за это время выпарить всю скверну, или король испортил всё своим визитом, и нам придётся разводить костёр повторно.
— Выглядишь ужасно, Лана. Ты сама не заразилась?
— Нет, — сказала я. — Думаю, я так выгляжу потому, что устаю.
— Я прикажу стражникам, чтобы выгоняли тебя…
— Но Вайенти… я не могу его оставить…
— Вайенти? Так зовут этого романтика?
— Что ты говоришь такое?
— Да ты только взгляни, как он смотрит на тебя!
— Он заражён, пап. Он покроется чёрной шерстью через неделю. И я не могу этого изменить. Единственное — я могу записать его слова. Пока он окончательно не потеряет рассудок. А сделает он это очень скоро. Может быть, смена стадий поможет нам найти лекарство. Не лишай нас такой надежды!
— От одного дня ничего не случится. У тебя целая толпа помощников! Пусть отрабатывают свой хлеб! Пусть запишут, что он говорит. Всю эту беспределицу…