Апокалипсис

Аксенов Даниил Павлович

Думаю, мне надо объясниться. Помните Баллазира Сигизмундовича? Племянника ЖЗ, бывшего Хранителя, специалиста по замкам и зоолога-любителя. Баллазир настоял, чтобы я занес номер его телефона в память, и просил ему звонить в любое время и в любой ситуации. Он сказал, что поможет, исходя из личных симпатий и несмотря на разногласия с ЖЗ. Теперь прибавьте к этому странную личность шефа и тоже поймете, что в деле участвуют и другие игроки.

Глаза Фантомаса вновь округляются, когда на мой вызов следует ответ. Еще пара таких ситуаций и у лапочки постоянно будут самые круглые

глаза в мире. Она начнет пользоваться огромным успехом у любителей японских мультфильмов.

– Алло, - отвечает скрипучий тенор и на дисплее появляется знакомая усатая физиономия.
– Признаться, удивлен, Доберман. Ты все-таки догадался!

Я не разделяю его восторгов.

– Давай сделаем это по-быстрому, - говорю.
– Называй свои условия.

Собеседник явно ошарашен напором.

– Так ты все знаешь?
– спрашивает.
– Совершенно все? Даже кто мы такие?

– Да мне начхать, кто вы такие, - у меня уже есть серьезные догадки, но предпочитаю их не озвучивать до поры до времени.
– Ты - представитель другого крыла, этого достаточно. Условия!

– Какого крыла?
– вкрадчиво спрашивает Баллазир. В его темных глаза несомненный интерес.

– Реформаторов!
– брякаю я.
– Мой шеф - явный консерватор. Ты к нему в оппозиции. Обычная история: реформаторы против консерваторов. Так было во все времена и у всех народов. Поэтому мне начхать, кто вы такие. Условия!

– Браво!
– Баллазир смеется как гиена, приглашенная на роль собаки Баскервилей.
– С тобой приятно иметь дело.

Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы все-таки не сказать ему, кто он такой. Моя нецензурная версия произвела бы неизгладимое впечатление.

– Хорошо, Доберман, хорошо, - Баллазир улавливает мое настроение.
– Я уже давно за тобой слежу. За девушкой тоже. Мы решим все по-дружески. Кстати, можешь называть меня Балла. Мне нужно, чтобы Анна кое-что пожелала.

'Племянник шефа' видит выражение моего лица и поспешно добавляет:

– Меня устроят даже небольшие изменения. Мы сможем договориться.

– Какие изменения?
– Фантомас решает, что ей тоже пора подать голос. Я не потрудился убавить звук, и дамочка все слышала.

Я делаю ей знак рукой под телефоном, чтобы заткнулась, но Балла скалится:

– Я все вижу через кота, Доберман. Девушка имеет право знать. Я ведь, по сути, много не прошу. Только чтобы этот проклятый мир сдвинулся с мертвой точки. Всегда одно и то же! Сколько же можно!

Я хочу пресечь вражескую пропаганду, но Анна и Балла на меня наваливаются вдвоем. 'Племянничек' вещает, что этот мир основан на самых ужасных человеческих пороках, включая предательство, с которого вообще начинаются все проблемы, а Фантомас, развесив уши, слушает эту хрень. Балла говорит, что такая разумная девушка, как Анна, сможет что-нибудь придумать. Чем плох, например, мир, основанный на честности, благородстве, отваге? В крайнем случае, Балла поможет ей. Он уже все разработал и продумал.

Наконец мне удается пресечь поток этой несусветной чуши. Какое благородство? Какая отвага? Балла просто хочет стерилизовать население,

превратить людей либо в благородных идиотов, либо в отважных самоубийц. Наверняка с далекоидущими целями.

– Он же убедительно говорит, - возражает мне Фантомас.
– Почему бы не попробовать?

– С кексами на кухне будешь экспериментировать, - отвечаю я.
– Тебя предупреждал гримуар, чтобы думала своей головой, а не слушала всяких? Он всех Претендентов предупреждает.

Наш спор движется в тупик и мы достигаем компромисс. Балла берет на себя пять стражей лестницы и продвигается на встречу с нами снизу. Мы сражаемся с одной тварью, а затем - с Владом. Выяснять отношения друг с другом будем потом.

– С Владом я вообще связываться не стану, - испуганно говорит Балла в ответ на мой намек.
– Во-первых, от него толку ноль. С ним мир точно не изменится, только будет более однообразным. А во-вторых, Первый Дом мне не позволит причинить вред Претенденту. Другому Претенденту это разрешается. Тебе - тем более. Но не мне! Я могу помочь лишь в одном: если Влад призовет на помощь еще кого-нибудь. Вот призванного я возьму на себя.

Когда телефон отключается, поворачиваюсь к Фантомасу. Мне не понравилась ее готовность соглашаться с Баллой. Уж не собирается ли крошка передумать? Но лицо лапочки такое несчастное, что решаю пока не давить. Нет, не из жалости, а оттого, что Аннушка сейчас все равно невменяемая.

– Проверим стража лестницы на прочность, - успокаивающе шепчу я.
– Ты готова?

– Да, - столь же тихо отвечает детка.

– Тогда слушай инструкции. Один из нас будет отвлекать стража лестницы на себя, а другой - его прикончит. Прикончу его я.

– Мне отвлекать...?
– губы дамочки дрожат. Морол произвел на нее огромное впечатление.

– Нет. Ты будешь следить за зеленой дверью, чтобы к нам никто не подкрался с тыла.

– А кто же тогда отвлекает?!

Я молчу. Никто ведь все еще не думает, что я способен рискнуть жизнью Аннушки, чтобы дать возможность Владу победить?

Иду к двери. Показываю озадаченной Фантомасу на место за моей спиной. Немного приоткрываю дверь и провожу рукой перед получившейся щелью. Потом закрываю. Через секунду повторяю - открываю, провожу рукой, закрываю. Затем снова то же самое. Выясняется, что стражу на перезарядку требуется три-четыре секунды. Через такой интервал появляются стальные лезвия. Нормально.

– Кто же будет отвлекать?
– волнуется дамочка.

Я окидываю орлиным взглядом местность и говорю:

– Кис-кис-кис.

Кот сидит невдалеке с настороженно поднятыми серыми ушами. Это ему не помогает. Рывок - и он в моих руках.

– Нет, - шепчет Фантомас.

– Да, - говорю я и снова открываю дверь.

В щель влетают лезвия. Распахиваю дверь пошире и бросаю левой рукой кота прямо в стража. Моя правая рука уже готовит Знак. Телец. Почему Телец? Да по наитию. Страж - летающее скопище какого-то черного дыма с физиономией идиота на верхнем конце. Откуда у него берутся стальные лезвия понять трудно, и не нужно. Я просто решаю его утяжелить.