Апокрифы Другого мира: тулку на испытательном сроке
Шрифт:
Тут надо уточнить, что центром дворцового комплекса являлась громадная, более шестидесяти метров в высоту, колонна без всяких украшений. От этого наследия минувших эпох веяло такой же седой древностью, как от Египетских пирамид или каких-нибудь руин Мохенджо-даро. За то недолгое время, что я находился в Драфуре мне как-то не пришло в голову тщательно осмотреть этот гранитный цилиндр, который никак себя пока не проявлял и не выглядел чем-то, представляющим исследовательский интерес. И вот когда последний из зашедших монстров прошёл метров пятнадцать вглубь дворцового комплекса, с вершины древней колонны внезапно сорвались огромные радужные шары, прилетевшие точнёхонько по моим спасателям. Громыхнуло так, что подпрыгнул массивный диван, на котором благополучно лежала моя тушка.
Буквально минут через двадцать со мной внезапно через торчка связывается искин и "обрадовал" известием, что очень взволнованная-переполошённая-взвинченная Повелительница приказала срочно приготовить малый алтарь для ритуала кровавого подчинения и отправила четырёх стражниц по мою душу. Возвращаюсь в своё тело как раз вовремя, чтоб принять самый умиротворённо-благопристойный вид к тому моменту, когда в холл вошли две из посланных за мной дроу.
***
Похоже, пока меня вели дворцовыми коридорами, матриарх зря время не теряла. За это время накрутила она себя как раз до того состояния, что пытаться с ней сейчас разговаривать — только зря трепать нервы.
— Не знаю, что ты пытался сделать, но ничего из твоей затеи не вышло, — она бросает в мою сторону гневные взгляды, — Защита древних, которая оберегает дворец от любых вторжений, сейчас уничтожила какую-то особо опасную нечисть. Можешь даже не врать, что ты здесь ни при чём! Я абсолютно уверена, что это ты и только ты виноват в её появлении в самом сердце Драуры! — взглядом Аресса мечет молнии, но я уверен, что она здорово перепугалась.
Блин, не хочешь, чтоб мебель драли когтями — не заводи кота! Какие ко мне теперь претензии?! Правда, эскалировать конфликт совершенно не хочется. Да и не в моих это интересах. Я всё ещё надеюсь уговорить её не проводить ритуал. И пусть шанс на успех у него меньше тысячной доли процента, но она об этом не знает. И если проведёт, то это будет самая натуральная подлость с её стороны. Потому я начинаю максимально примирительно:
— Я и не буду отрицать, что это был отряд, посланный мне на выручку…
— Заткнись! Ты что, скотина, сбежать надумал?! Не смей даже мечтать об этом! — завопила матриарх в праведном возмущении. Заткнуть, задать вопрос и снова заткнуть, это же так логично…
— Повелительница… — начинаю я, но она меня грубо обрывает:
— Я сказала: заткнись!
И уже обращаясь к стражницам:
— На алтарь его! И приковать.
Стражницы совершенно неделикатно взяли меня под руки, но я даже не стал сопротивляться. Спокойно подошёл к алтарю, спокойно на него лёг и позволил проделать над своими руками и ногами все манипуляции. Теперь я растянут в позе морской звезды и ничем не могу помешать творить с моим телом, что вздумается. Если ритуал всё же сработает, то искин немедленно даст команду на моё уничтожение без вселения в клон. Но поскольку шансы на это — ничтожные, пока не дёргаюсь.
Когда я оказался зафиксирован за руки и за ноги на алтаре, Повелительница заметно успокоилась и приступила к подготовке. По её команде одна из стражниц принесла небольшой треножек, на который другая помощница поставила поднос с большой и маленькой золотыми чашами и пятью разноцветными баночками. Я как-то отстранённо наблюдал за происходящим, понимая, что сейчас она безвозвратно убьёт моё хорошее отношение к себе. Но предпринять уже ничего не пытался. То, что в данный момент успех ей не светит, ничего не меняет. Она свой выбор сделала. Сама, без принуждения и влияния какой бы то ни было непреодолимой силы.
А действие неспешно шло своим чередом в строгом соответствии
К своему удивлению, я почувствовал какое-то странное движение, будто между мной и чашей возникла натянутая нить, которая сразу же лопнула. Я мысленно усмехнулся, похоже сработало плетение, обрезающее магическую связь биоматериала с тем, у кого он был взят без разрешения. Однако ничего не заметившая Повелительница спокойно и уверено закончила смешивать все ингредиенты и взяв чашу в левую руку, а в правую — что-то, напоминающее классическую перьевую ручку, состоящую только из металлического пера и держателя, подошла ко мне. По её кивку одна из стражниц распахнула мою рубаху, обнажая грудь.
Мне стало откровенно противно и я отвернулся, чтобы больше не видеть лицо, на которое ещё недавно готов был любоваться часами. Она, видимо по-своему поняв мою реакцию, на удивление ласково сказала:
— Не бойся. Всё закончится очень быстро и больно совсем не будет.
— Где ты могла сделать больно, там уже и так сделала, — ответил я не глядя на неё. — Делай, что делаешь. И давай быстрее закончим со всем этим.
— Это необходимо, — тихо проговорила она и начала наносить мне на грудь рисунок получившимся составом. Ритуальный писчий инструмент слегка царапал кожу, но вся процедура действительно была скорее неприятной, чем болезненной. Гораздо противнее было на душе. Ведь фактически она сейчас пыталась превратить меня не просто в раба, а в раба, у которого отняли даже свободу думать. Это было бы страшнее смерти. Я всё же до последнего надеялся, что она не пойдёт на это или хотя бы сначала попробует поговорить и договориться. Сейчас синим пламенем в моей душе выгорало всё хорошее отношение к ней, выросшее за почти два года нашего сновиденного романа.
Все манипуляции заняли не больше десяти минут. Когда она закончила и вернула ритуальные предметы на треножик, то снова подошла ко мне и потрепала мои волосы, словно гладила собаку. И без всякой неприязни или раздражения произнесла:
— Ну вот и всё, а ты боялся. За ночь печать стабилизируется и завтра я сниму с тебя ошейник.
Подождав некоторое время, но так и не дождавшись никакой реакции, она велела стражницам отвести меня в мои комнаты. Похоже до завтра можно передохнуть. Напоследок.
***
Оставшийся день до вечера и весь последующий меня никто не трогал, если не считать слуги, исправно накрывавшего на стол в строго определённые моменты времени. Я совместно с искином-супермозгом всё это время искал вариант вскрыть ошейник, но все попытки оказались бесплодными. Эта примитивная на вид полоска металла оказалась одним из самых сложных артефактов, который доводилось встречать в этом мире. По навороченности и запутанности плетений она почти приближалась к тому, что использовали при создании Каваяшки. Но одно дело семитонный монстр с разумом, и совсем другое дело — какая-то железка. Супермозгу удалось через своих астральных информаторов раскопать, как в своё время избавился от ошейника "тёмный властилин". Он затерялся на пару суток в забое и тупо его перепилил кожаным ремешком, посыпая место пиления кварцевым песком. За двое суток управился. Но это совершенно не мой случай, с таким ошейником, что был на нём, я бы в считанные минуты разобрался. То, что в разговоре с Аллином он напустил туману по поводу возможностей аурной магии, было не более, чем рекламным трюком. Её он использовал для побега уже сняв ошейник. Ведь явно не соврал, просто слегка сместил акценты!