Аполлон Кучкин. Погоня за вурдалаком, или Синяя крыса счастья
Шрифт:
Очевидно, осознав то, что ночной гость, при чем, гость долгожданный, действуя не по плану и отступая от сценария, твердо вознамерился ее покинуть, темноволосая дамочка в белом, в буквальном смысле выпрыгнув из гроба, изогнув спину колесом и раздраженно шипя, завопила, старательно выпячивая вперед длинные, окровавленные клыки:
– Куда намылился, негодяй? Я, что, по твоему мнению, здесь просто так прохлаждаюсь? Из любви к высокому искусству? Немедленно вернись и согрей меня, мерзавец. Я тебя так просто не отпущу. Вон, смотри – у меня даже клыки примерзли, до того мне холодно.
– Питьё? – Петриков скакал точно юный архар в Кавказских горах, не в силах оторвать взгляд от верещавшей дамочки, гипнотизировавшей его, точно удав кролика. – Она хочет горячего питья! Сейчас как вцепится в горло! Мама, зубища, зубища какие! Все, хана котенку.
Выпрыгнув из своего уютного гроба для того, чтобы слегка размяться и согреться, Млада Великанова пришла в глубокое негодование от того, что этот, с позволения сказать, помощник и ассистент, наконец-то изволивший вспомнить о том, что великая будущая звезда могла соскучиться и замерзнуть, никак не желает приступить к исполнению своих прямых обязанностей. Она, значит, тут лежала, изображала и играла, а он, хмырь неблагодарный, манкует и пренебрегает?
Как бы не так! От Млады Великановой еще никто не убегал безнаказанно.
– Вернись, – наглый ассистент совершенно точно вознамерился скрыться и при этом не оставить Младе ни термоса с кофе, ни теплого пледа. Да она тут околеет до утра без подогрева. – негодяй! Вернись, кому сказала. Дай я хоть обниму тебя, мерзавец. Подари мне частицу своего тепла. Согрей меня этой одинокой, холодной и долгой осенней ночью.
Услышав про частицу тепла, Петриков испугался еще больше – куда он попал? Что за страшную тварь прячет пенсионер – коллекционер в глубинах своей квартиры?
Как и всякий, уважающий себя домушник, Петриков слышал о том, то не каждый предмет старины прост и доступен к изъятию. Встречаются некие штучки, проклятые или заклятые, несущие смерть своим похитителям. Да-да, смотрел Петриков кино про расхитителей гробниц и мумии фараонов. Помнится, смеялся тогда сильно. Глупец! Но, кто ж знал, кто ж знал?
Дамочка с окровавленным ртом прекратила кокетливо извиваться в своем гробу и спрыгнула на пол. Петриков тут же пожалел, что не прихватил с собой на дело крест, чеснок и длинный осиновый кол. Глаза упырицы нехорошо сверкали, синюшные губы кривились, а зубы клацали от злости. Хищные алые когти воинственно щелкали, а босые ноги бодро шлепали по холодному полу.
Вскинув остренький подбородок, Млада твердо вознамерилась отобрать у ассистента хотя бы куртку – погреться. А, потом, можно и обратно в гроб – для полноты, так сказать, вхождения в образ.
Прощаться с литрами крови Петриков был не намерен, но вурдалачка надвигалась, неотвратимо как айсберг на, всем известный, Титаник.
– Врешь, не возьмешь. – взвизгнул Петриков, вспомнив о том, что в рабочей сумке у него находится тяжелая связка отмычек. – Н-на, получай упырица! – и метнул в страшную девку свой рабочий инструмент.
Немыслимым движением изогнувшись, кровососка уклонилась от летящих
Воспользовавшись временной неподвижностью объекта, Млада двумя руками вцепилась в плотную куртку мнимого ассистента, стащила ее с, внезапно упавшего и потому, неподвижно лежащего, тела и поспешно натянула теплую вещь поверх своего стильного пеньюара.
– Что здесь произошло, дорогая? – округлившие глаза Гамлета Аванесовича Гогулидце, являвшегося напарником Млады по театральной постановке «Невеста Дракулы и все-все-все», свидетельствовали о том, что молодой человек очень сильно удивлен, встретив на, снятой через подставное лицо, квартире кого-то еще, кроме своей партнерши по спектаклю.
– Твой ассистент сошел с ума. – капризным голосом пожаловалась Млада Великанова, постукивая зубами от холода и пережитого волнения. – пришел странно, ввалившись через балконную дверь и никак не желал выполнять свои обязанности. Я тут замерзла, как собака, вживаясь в образ, а, он, не принес мне ни пледа, ни кофе. Пришлось отобрать у твоего помощника куртку. Теплая. – похвалилась Млада, кокетливо хлопая ресницами.
– Это не мой ассистент. – мертвенно-спокойным голосом произнес Гамлет Гогулидзе, картинно заламывая руки и роняя в кресло свою, накачанную в спортзале, тушку. – Все пропало, моя дорогая. Они нас нашли.
*
Владелица косметического салона для животных «Лампапудель», Жизель Малявкина, вот уже третий день пребывала в диком нервическом расстройстве. Девушка отменила все ближайшие встречи, предоставила расчетный лист своей бывшей помощнице – Карабаджаковой Мадине Байрамовне и, закрывшись на замок, отгородившись от всего мира плотными полотняными шторами, позволила себе впасть в истерику.
Всё пропало! Вся жизнь Жизели Малявкиной летела под откос и она – умная, современная и деловая женщина, ничего не могла поделать с этой напастью.
С самого раннего, сопливого детства, обожающая животных, пухлощекая малышка Жизель мечтала о том, как став большой и взрослой тётей, она посвятит всю свою жизнь общению с животными. Она, Жизель, станет холить и лелеять братьев наших меньших, потому что только они, в отличие от большинства представителей гомо сапиенс, в полной мере способны оценить заботу и отплатить за любовь лаской, пониманием и преданностью.
Так в Каменске появился салон для домашних питомцев – «Лампапудель».
Жизель цвела и пахла – она любила животных, и они отвечали ей взаимностью. Умелыми руками хозяйка салона мыла, стригла, завивала и причесывала, красила и облагораживала, приводя капризных дамочек и нервных мужчин, владеющих этими самыми животными, в восторг и платежеспособное расположение духа.
Салон «Лампапудель» завоевал любовь и признание, став популярным, а Жизель, решив расширять успешный бизнес, взяла себе помощницу Мадине Байрамовну.