Аполлония (ЛП)
Шрифт:
Даже стены были модифицированы белыми панелями. Я взглянула на Бэнджи с безмолвным вопросом.
– В них встроены мульти цветовые светодиоды.
– Зачем? Декоративная подсветка? Тебе разрешили это сделать?
– Мне стало скучно, - ответил он.
– И я никого не спрашивал. Они бы ответили отказом. Если они узнают, я уверен, они все снесут.
– И выгонят тебя из общежития и, наверное, всех остальных жильцов.
Бэнджи выдвинул один из двух стульев стоящих у стола.
– Ты предпочитаешь делать это здесь или на кровати?
– Извини...?
–
Я удивилась не потому, что была девственницей. Как раз наоборот. После смерти моих родителей я превратилась в мятежного подростка и дарила себя каждому, будь этот кто-то мужского или женского рода, кто был не прочь, если я забудусь с ним на час или около того. Но мысль, что Бэнджи намекал на секс так просто, не укладывалась в голове. Он был предсказуем, и это было мне на руку.
– Ты предпочитаешь заниматься за столом или на кровати?
– За столом, - сказала я, пододвигая стул к себе. Я села и глубоко вздохнула, позволив адреналину, вернутся обратно в организм.
Я с шумом первую книгу, Границы Астробиологии, и достала тетрадь из рюкзака. После того как Бэнджи закончил сверять наши записи с прошлых двух занятий, мы занялись чтением оговоренных глав не произнося ни слова, прерываясь только когда у Бэнджи появлялся вопрос.
В четыре тридцать кто-то постучал в дверь. Он улыбнулся и поднялся со стула. Это было, как я успела заметить, в два фута длинной пластиковое ухо, висящее с другой стороны двери. Я пронаблюдала, как он прошел через комнату и открыл дверь, приветствуя тощего и прыщавого подростка, несущего два небольших бумажных свертка. Бэнджи полез в карман и протянул ему деньги, затем с шумом закрыл дверь, бросив в меня один из свертков.
– Что это?
– Ужин! Помнишь?
– спросил он, опустившись перед небольшим холодильником приютившемся под столом. Он достал бутылку с водой и, повернув крышку, поставил ее на стол передо мной.
– Ох, - сказала я, раскрывая верхушку свертка. Я заглянула внутрь, и резкий запах китайской еды ударил в нос. Рот наполнился слюной моментально. Я и не думала, что настолько проголодалась.
– Спасибо.
– Тебе же нравится курица с жареным рисом, так? Соевый соус?
– Да, нравится, - ответила я, удивленная тем, что он знает. Ведь мы никуда не ходили за исключением кафе Гиги.
После того, как блюдо было прикончено, я вытерла рот влажной салфеткой, которую нашла на дне свертка и выбросила мусор.
– Мне пора идти, - сказала я.
– Еще раз спасибо за ужин!
Бэнджи просиял.
– Какие-нибудь особые пожелания на следующий раз?
Я потрясла головой, собирая вещи.
– Все что угодно. Беднякам не приходится выбирать.
– Ты не бедняк. Это просто обмен.
– Я скушаю все, что ты купишь.
– А что если мы пойдем куда-нибудь? На ужин. Ты можешь вести.
Бэнджи знал, что у меня нет машины. Он имел в виду, что позволит мне вести его годовалый Форд Мустанг, оранжевый с черными гоночными полосами. Мотор ревел и все слышали, как он приближался. Это был подарок родителями на его выпускной из школы, и по моему мнению, они
– Нет, Бэнджи... Увидимся завтра!
– Да это не будет свиданием. Все тоже самое, как и сегодня. Просто смена обстановки.
– Этому не бывать.
– Без всякой путаницы, как и договаривались, помнишь?
И когда я не ответила, он сменил тему.
– Встретимся за обедом?
– Конечно, - ответила я, стараясь не думать об оптимистической улыбке на его лице , когда я захлопнула дверь.
Я прильнула к стене. Он был таким милым и мне пока что нравился вечер с ним, даже через-чур. Я собиралась узнать его как можно лучше. И он так приятно пахнет. Внимание было опасным для нас.
Внезапно дверь распахнулась, и в холле появился Бэнджи с моей бутылкой воды в руке.
– Рори!
– закричал он мне прямо в лицо, поздно осознав, что я стояла рядом.
Я выпрямилась, стараясь не подать виду, что я переживаю и борюсь с нахлынувшими эмоциями. Его лицо было настолько близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах.
– Что?
– рявкнула я.
– Ты забыла свою воду, - ответил он, сделав шаг назад и протянув мне бутылку.
– С тобой все в порядке?
– Все хорошо. Ты просто утомил.
Пока он собирался ответить, я развернулась и пошла, притворяясь, что меня ничего не заботит. С каждым шагом я успокаивалась все больше, и моя внутренняя стерва сходила на нет.
– Извини, - прокричал Бэнджи, когда мои пальцы коснулись дверной ручки.
И как всегда, всего лишь одним словом, он разорвал мой комфортный круг и опять заставил чуствовать себя виноватой, с болью в груди. Я толкнула дверь и зашагала прямиком к лаборатории. Дыхание на морозе превращалось в белые облачка, возникавшие перед моим лицом.
Неважно, по каким причинам я нравилась Бэнджи, это были неверные причины. Если бы я могла говорить себе это тысячу раз в день, я бы говорила. А если бы этого было не достаточно, то я бы напоминала себе, что вовлекая во все это Бэнджи, я его неминуемо раню и если меня это заботит, то принимая во внимание мысли о разрушении его жизни и соглашаясь на все это безумие, я бы должна позаботиться о нем как следует и отвести его от беды. Я запуталась. Какая душещипательная история. Просто благотворительность.
Может быть, поэтому я ему и нравлюсь? Ему просто меня жаль. Эта мысль, верная или нет, стерла все мои бредовые мысли из головы.
Что-нибудь да сработает.
Пробираясь к своему стулу, я услышала как дверь лаборатории с грохотом закрылась.
– Почему ты не в пальто?
– спросий Сэй из-за своего компьютера.
– Потому что я его не ношу.
– Что ты хочешь этим сказать? Подхватишь простуду.
– Микробы вызывают простуду, - ответила я, выбирая первый рабочий лист с данными.
– Это все бабкины сказки, такие же, как непросушенные волосы на морозе могут быть причиной гриппа. Все это не правда.