Аполлония
Шрифт:
Думая лишь о том, как добиться совершенства, вместо того чтобы сосредоточиться на цифрах, я рисковала потерять место. Я рассердилась на себя и застучала по клавишам ноутбука так, словно лабораторию охватило пламенем и мне необходимо закончить работу, чтобы выжить.
В полночь Сайрус сложил вещи, не сказав ни слова, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
– Да! – закричала я в воздух и вскинула вверх кулаки.
Еще денек, и я его побью. Я собиралась задержаться на час, а на следующий день сообщить
Потом вдруг я осознала, что без постукивания клавиш компьютера Сайруса в лаборатории стало слишком тихо, а торчать в подвале одной как-то неприятно. Но это не имело значения. Я проработаю на час дольше Сайруса. Час – вполне приличное время для отчета.
В час ночи я зевнула, с треском размяла пальцы и сложила вещи. В здании имелись и лифт, и простая лестница, что было мне по душе. К лифтам я относилась с предубеждением, в особенности по ночам и тем более когда была одна. Именно в лифте я столкнулась со своими убийцами.
Я спустилась по лестнице, проскочила через стеклянные входные двери и заметила группу студентов, шедших куда-то, потом еще одну… Оглядевшись, обнаружила еще немало студентов, все они направлялись в ту же сторону. Чувствуя себя леммингом, я присоединилась к толпе.
Группа привела меня к старому зданию, отстоявшему от кампуса на пять кварталов, потом – вниз по лестнице, через дверь. Звуки и запахи внутри ошеломляли. Я попала на грандиозную пьянку с девицами из женских клубов и умниками из «мозговых центров». Перебравшись на восток, в Кемптон, я все два года избегала разного рода сборищ, вечеринок, собраний, незаконных боев, да и вообще людей. И тем не менее я была здесь, без какой-либо причины вдыхала плотный дым, наступила во что-то липкое и позволяла оглушать себя группе «Топ-40».
Я развернулась на пятках и пнула дверь ногой, намереваясь уйти, – и дверь врезалась точнехонько в нос Бенджи Рейнолдса.
– Господи! – заорал он, хватаясь за лицо и сгибаясь пополам.
Между его пальцами сочилась кровь.
– Проклятье, Бенджи! – Я схватила его за рукав и потащила через комнату.
В дальнем конце подвального зала выстроилась очередь – верный признак того, что поблизости находится туалетная комната или угол с бочками. В общем, я бесцеремонно протащила Бенджи мимо жаждущих облегчиться.
Увидев дверь вместо бочонка, я радостно выдохнула:
– Слава богу!
– За что? – гнусаво поинтересовался Бенджи.
Он зажимал нос пальцами, закинув голову. Но не стал сопротивляться, когда я втащила его внутрь.
– Эй! – завизжала какая-то девица. – Не лезьте без очереди!
– Да пошла ты, – бросила я, захлопывая дверь у нее перед носом.
Я выдернула из коробки на стене несколько бумажных полотенец и протянула их Бенджи. Он вытер руки, я же промокала его нос салфетками.
– Спасибо, Рори, – прогнусавил
Я вздохнула:
– Не стоит благодарности. Это ведь я тебя ударила.
– Ты не виновата. Я слишком торопился. Я шел сюда, увидел тебя и…
– Бенджи! – Я закрыла глаза и покачала головой. – Не надо.
Он кивнул, смутившись.
Я смочила водой еще одно полотенце и стерла кровь с рук Бенджи, а он все еще зажимал нос, задрав подбородок к потолку. Бенджи был на голову выше меня, так что мне пришлось приподняться на цыпочки, чтобы прижать салфетку к его носу.
Кто-то заколотил в дверь.
– Погоди минуту, задница! – закричала я.
Робкая улыбка Бенджи выглядела до отвращения очаровательной. Его короткие рыжевато-каштановые волосы рассыпались по сторонам, а миндалевидные карие глаза скрывались за такими длинными ресницами, что любая женщина заплатила бы за подобные кучу денег. Одни только зубы и сильный подбородок могли бы завоевать стаю прелестных юных леди. Но я была не милой и не леди и даже вообразить не могла причину, по которой Бенджи меня так упорно преследовал.
Противно это признавать, но, возможно, я даже слегка привязалась к Бенджи. Но он был таким симпатичным… Слишком симпатичным. А я не хотела симпатичного. Я вообще никого не хотела.
– Ладно, порядок, – сообщила я, когда кровь остановилась.
Но рубашка и щеки Бенджи все еще были покрыты красными пятнами.
– Я провожу тебя домой.
– Это я должен тебя провожать.
– Я не истекаю кровью.
В дверь снова заколотили, и я открыла ее. Девицы ворвались в туалетную – и попятились, наткнувшись на мой бешеный взгляд, а я потащила Бенджи наружу.
– Отличный вечерок, – улыбнулся Бенджи, когда мы вышли на улицу и направились к студенческому городку.
– Наверное.
– Тебе следует бегать со мной по утрам.
– А тебе пока не следует бегать. Нос, возможно, сломан. Можно разок и проспать.
Бенджи хихикнул, отвергая мой совет.
– Извини, что из-за меня пропустила вечеринку.
– Я собиралась уйти, помнишь?
– А я подумал: как странно, что ты вообще туда пришла.
– Почему?
Бенджи засмеялся:
– Потому что ты никогда не ходишь на вечеринки.
– А… да.
Я украдкой посмотрела на Бенджи. Он выглядел ужасно глупо – весь в крови и с улыбкой. Уголки моих губ невольно поползли вверх.
– Эй, да ты никак улыбнулась?
Я поспешно сделала строгое лицо.
Бенджи сунул руки в карманы:
– Я должен это отметить.
– Уже отметил.
Мы дошли до мужского общежития имени Чарльза Л. Чарльстона, обычно именуемого просто «У Чарли». Здесь когда-то жили чопорные, занудные, поглощенные учебой будущие инженеры, но это было еще до нашего рождения. А теперь общежитие набито веселыми умниками вроде Бенджи.