Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке
Шрифт:
— Как вы расцениваете отношение правительства к забастовщикам? — поинтересовался я.
— Наша забастовка и ее судьба многим раскрывают глаза. Запугивая нас, власти стремятся вообще прижать профсоюзы, запугать репрессиями тех, кто помышляет о «незаконных» выступлениях. Теперь ясно, чего стоили предвыборные обещания — миллиардные барыши крупному бизнесу и миллиардные сокращения социальных программ для действительно нуждающихся в помощи. Мы еще как–то протянем некоторое время без работы. А кто вынужден считать каждый доллар, каково им бастовать? Администрация хочет вернуть Америку к временам, когда забастовщиков просто кидали в тюрьмы, что и делают сейчас с некоторыми из нас.
— Объявляя вас вне закона, а ваши требования «непозволительной роскошью», Вашингтон тем не менее находит десятки
— Какая там безопасность, властям на безопасность своих граждан просто начхать. Они думают, политика — это кино, в котором нужно сыграть роль сильной личности, сокрушающей всех врагов — внешних и внутренних. Кто может всерьез этому верить? Совсем недавно они выдавали себя за друзей польских рабочих, а сегодня откровенно душат профсоюзы в своей собственной стране. В Вашингтоне засели лицемеры, и веры им нет. Так думаю не только я, спросите у любого из пикетчиков, и он скажет то же самое. Единственное, о чем пекутся в Белом доме, — это крупный бизнес, а мы для них мелкая сошка, которую можно просто отшвырнуть ногой.
— А что думают люди, занявшие ваши места на диспетчерском пульте?
— Штрейкбрехеры всегда найдутся. Многих из них заставили вернуться на работу под угрозой лишить уже получаемой пенсии или медицинской помощи. Но самое опасное — профессионально они подготовлены гораздо слабее, чем мы. В Вашингтоне — в этом суть всей их политики — делают ставку не на переговоры, а на силу. Однако они забывают, что и мы представляем немалую силу, на нашей стороне те, кто считает наше дело правым, а наши требования законными и справедливыми. Я верю: мы одержим победу, и надеюсь, не ценой еще одной катастрофы и гибели людей. Жизнь заставит наше правительство сесть за стол переговоров и с вами, русскими. Самое главное — не поддаваться на запугивания и провокации, стоять на своем…
За время беседы на ходу мы выкурили с Тони Эктоном почти полпачки сигарет. Чувствовалось, он волновался за себя, свою жену, семимесячного ребенка и старшего сына, который в этом году должен был пойти впервые в школу. Настроение в семье пасмурное, на сколько еще дней хватит сбережений, неизвестно.
Попрощавшись с Тони и его товарищами, пожелав им успеха, я попытался пройти в башню, чтобы взглянуть на тех, кто сегодня развязывает узлы воздушного движения. Здоровенный охранник у входа неумолим: к диспетчерам нельзя, администрация запретила пускать репортеров даже к тем, у кого передышка. Обидно, но делать нечего.
Уже на обратном пути, проезжая мимо контрольно–диспетчерской башни аэропорта, бросил последний взгляд на цепочку пикетчиков. Их становилось все больше. И у каждого, наверное, теплилась надежда, что им удастся все же вырваться из замкнутого круга…
Пытаясь избежать решения проблемы, иногда прибегают к такому весьма простому способу отделаться от нее — утверждают, что проблемы нет и в помине. Просто и удобно. Так, во всяком случае, действовала вашингтонская администрация по отношению к бастовавшим диспетчерам воздушного транспорта. Дабы услышать мнение руководителей забастовщиков на этот счет, я поехал в их комитет, расположенный неподалеку от международного аэропорта.
— Мне выпала судьба быть одним из двенадцати тысяч, кого администрация вышвырнула за ворота, предварительно предъявив ультиматум: либо остаетесь, либо ищите работу в другом месте, — рассказывал в беседе со мной один из руководителей профсоюза авиадиспетчеров Джон Кьюбик. — Циничный расчет правительства, что мы отступим от своих требований, спасуем и вернемся, не оправдался — штрейкбрехеров оказалось в наших рядах немного. Да и как мы могли вернуться, если каждый из нас сознает, что в прежних условиях работать просто невыносимо и пагубно не только для собственного здоровья, но для безопасности всей системы контроля за движением воздушного транспорта. С первого дня пребывания у власти Рейган был прекрасно осведомлен о том, что перенапряжение диспетчеров на работе сказывается на безопасности полетов. Но ни он, ни его федеральное управление никак не облегчили нашу участь. Правительство отказалось наотрез признать обоснованность требований нашего профсоюза, вообще
— Многие профсоюзы поддерживают вашу забастовку и считают репрессии против авиадиспетчеров началом правительственного наступления вообще против профсоюзного движения с целью запугать его участников, заставить смириться с якобы неизбежными сокращениями программ на социальные нужды и громадными увеличениями военных расходов.
— И не без оснований, — заметил мой собеседник. — У диспетчеров, испытывающих все это на себе, нет никаких иллюзий. Администрация хочет уничтожить наш профсоюз и пригрозить другим. Интересы и нужды трудящихся ее не заботят. Вот почему по всей стране проходят манифестации в поддержку нашей забастовки, профсоюзы собирают средства для облегчения положения наших семей. Что касается жен и детей, они целиком на нашей стороне и часто даже участвуют в пикетах, а это для нас тоже большое подспорье.
— В прессе много пишут о безопасности полетов, причем утверждается, что пока система работает нормально, несмотря на забастовку. Так ли это?
— Не хочется предрекать трагических исходов, но опасность реально существует. За панели радарных установок сели сейчас супервизоры аэропортов, которые выполняли диспетчерскую работу десять — пятнадцать лет назад. Их квалификация уже не отвечает предъявляемым сегодня требованиям. Кроме того, на контрольно–диспетчерских пунктах находятся сейчас люди, в свое время освобожденные от этой работы по состоянию здоровья. Разве этот фактор не может не вызвать серьезного беспокойства? И конечно, военнослужащие, заменившие нас почти на восемьдесят процентов: при нынешних условиях им надо минимум два–три года практики, чтобы достичь необходимого уровня профессиональной подготовки. Скажу откровенно, всем пока еще везет — в последние недели над Штатами сохраняется нормальная летная погода. И тем не менее помимо уже происшедшего столкновения самолетов над Калифорнией нами зафиксировано девяносто четыре случая на грани серьезного инцидента. Правительство, правда, чтобы не отпугивать пассажиров, категорически отрицает эти факты.
— Каков будет исход забастовки?
— Мне лично кажется, администрация под давлением вынуждена будет признать нынешнюю систему безопасности полетов недостаточно эффективной, а потому пойти на компромисс и переговоры.
Уже по дороге из забастовочного комитета я услышал сообщение по радио: опытный пилот гражданской авиации Брайен Уолтерс, почти четверть века проработавший за штурвалом самолета, уволен только за то, что в разговоре с пассажирами возложил вину за задержки рейсов на неквалифицированный персонал, занявший место бастующих авиадиспетчеров. «Меня вызвали и сказали, что я лечу в последний рейс и, приземлившись, прямо из аэропорта могу ехать домой до официального извещения об увольнении, — говорил в радиоинтервью Уолтерс. — Такое извещение пришло на следующий день. Меня уволили, но так и не объяснили толком за что». Как и не объяснили тем двенадцати тысячам, выступившим в защиту своих прав. Да и какое убедительное объяснение могло найти правительство, которому были совершенно безразличны судьбы людей и безопасность своих граждан.
Энтони Эктон и Джон Кьюбик, однако, ошиблись относительно исхода забастовки. Власти не пошли на компромисс и переговоры, забастовка была подавлена. Но они оказались правы, указывая на полнейшее безразличие правительства к судьбам и безопасности своих соотечественников.
Думается, реакция Вашингтона на забастовку авиадиспетчеров была весьма символична, она выходила далеко за рамки очередного конфликта между трудящимися и предпринимателями. Белый дом действовал «с позиции силы» не только по отношению к бастующим, но и пытался вести себя точно так же на международной арене. «Если мы и переживем в конечном счете срывы в расписании авиарейсов, то последствия внешнеполитического курса на конфронтацию с Советским Союзом могут оказаться гораздо более серьезными, — заметил президент организации «Американцы за демократические действия» Роберт Дриннан. — Администрация Рейгана сделала такой крен во внешней политике, при котором ни отдельные люди, ни целые нации не чувствуют себя в безопасности».