Апполион
Шрифт:
Сердитый вздох, такой же как и у моей мамы, вырвался из неё. На мгновение я засомневалась в самой себе. Может быть это была она и я выставила себя ужасной дурой. Но затем она изменилась.
Жабаподобное бледное лицо, скользящие словно змеи вены под её тонкой коже. Её глаза были впалыми, черными ямами, и когда её рот открылся оказалось что его заполняли подобные бритве зубы.
–
Так лучше?
– спросила она своим сладким голосом.
–
Боги, - прошептала я, ужаснувшись.
– Это так неправильно.
Её губы сформировали искривленную
–
Тебе придется пройти прямо сквозь меня, и малышка, мы знаем, что тебе духу не хватит сделать это снова.
Мой желудок упал от понимания.
– Дерьмо...
Айден передвинулся, чтобы заградить меня. Я видела как он поднял кинжал и я знала, что он собирается сделать - позаботиться об этом ради меня. Как бы сильно я не ценила это и действительно желала, чтобы он сделал это, я не могла.
Я положила руку на его ладонь, успокаивая его.
–
Я ... я всё контролирую.
Холодный смех моей мамы был подобен Ударной волне.
–
Ты уверена?
– спросил Айден.
Крайне напряженный прогиб его челюсти сказал мне, что он не хочет слушать, но когда я кивнула, он отступил назад и передал мне серповидный кинжал, который я уронила. Я ощутила холод, когда мои пальцы обернулись вокруг рукоятки. Я ненавидела легкую дрожь в своих руках и тяжелый вес оружия.
Больше всего я ненавидела то, что мне придется сделать.
Мама наблюдала за мной с любопытством.
–
Ах, малышка, ты действительно хочешь сделать это?
– она шагнула прямо через валун, останавливаясь прямо передо мной. Она снова рассмеялась.
– Убить собственную мать дважды? Погоди. Вообще-то, трижды.
–
Заткнись, - прорычал Айден.
Но это существо - кем бы оно не было - было в ударе.
–
Она умерла - как минимум всеми способами, которые имели значение - в Майами. И это было сделано, чтобы спасти тебя. Так что все это твоя вина. Боги троицу любят, не так ли? И ты думаешь ты сможешь это сделать? Так что? Ничего не значит. Ты до сих пор ничего не понимаешь.
Моё горло пылало, когда я сделала шаткий шаг вперед, подняв руку.
–
Ты несешь только смерть тем, кто тебя окружает.
– продолжила она.
– Ты не должна была рождаться, потому чтоты убьешь тех кто любит тебя, так или иначе.
Эти слова врезались в самую глубь, разбиваясь вдребезги в глубинах моего сердца. Не произнося ни слова, так как я понимала, что это не важно уже, я осадила клинок.
Он прошел прямо сквозь неё. Неяркая вспышка света, и затем её форма исчезла, будто бы она была не более, чем просто дымкой и зеркальными ловушками. В течение нескольких секунд ощущалось так, словно её вообще здесь не было, и только жестокие, суровые слова не исчезли полностью.
–
Ладно, - сказала я немного нетвердо.
– Хуже уже быть не может.
А оказалось, что может ... в считанные секунды.
За разбитым фундаментом возникло две формы, быстро принимающие очертания. Теперь, не имея понятия что или кого врата планируют низвергнуть на нас, я встала рядом
Айден резко втянул воздух и стал таким, словно аршин проглотил. Сначала я не осознала замысел. Две тени были незнакомцами для меня, мужчина и женщина. Обе тени были высокими и первоклассно выглядевшими, имеющими вид чистокровных. У женщины были шикарные волнистые волосы цвета крученых шелковистых нитевидных пестиков початков неспелой кукурузы, а мужчина был темноволосым, с шокирующе знакомым серебром...
Я видела их раньше... на фотографии в рамке в глубине комнаты у Айдена дома - в его родительском доме.
Мужчина и женщина были его отцом и матерью.
–
О, Боги.
– прошептала я, опуская серповидный кинжал.
Видение родителей Айдена - появление наших ушедших в мир иной любимых людей - неожиданно приобрело смысл. Это была не физическая борьба, посредством которой охранялись врата, ничего подобного битве со стражами и цербером. Это был эмоциональный и ментальных этап - отличная тактика, чтобы заставить нас повернуть назад, так как если мы не уйдем, нам придется столкнуться с немыслимым.
Айден ничего не произнес, пока пристально на них смотрел. Я никогда не видела его настолько неподвижным - ни тогда когда он впервые увидел меня умытой, ни после того как я ударила его в лицо и затем поцеловала его. Или когда фурии атаковали Совет, или после того, как он осознал, что убил чистокровного. Ни тогда, когда он стоял у моей кровати, ожидая моего пробуждения после того, как Линард вонзил в меня нож.
Я никогда не видела Айдена таким - его лицо было лишено малейших эмоций, но его глаза сияли завихрениями серого и серебра. Напряжение исходило из каждой стиснутой конечности. После того, как он стал свидетелем того через что прошла я, он знал что ничего хорошего не произойдет.
И мне хотелось это остановить ещё до того, как начнется - уберечь его от боли, полученной от жестоких, губительных слов, которые словно скальпелем вскроют старые раны. Но когда я шагнула вперед, он внезапно ожил.
–
Не надо, - сказал он, его голос был низким.
– Я хочу услышать это.
Я уставилась на него, будто он был сумасшедшим.
–
Конечно, он хочет, - заговорил отец Айдена.
– Мой сын не трус. Глупец, но не трус.
Я резко повернулась на звук его голоса. Я не могла поверить в то, как сильно он был похож на голос Айдена.
Улыбка его матери казалось достаточно теплой.
–
Сынок мой, ты не хочешь делать этого. Ответов, которые ты ищешь, нет там, куда ты желаешь ступить.
–
Я должен, - холодно ответил Айден.
Отец вздернул подбородок вверх.
–
Нет. Что ты и должен сделать - правильный поступок - так это развернуться и покинуть это место, - когда Айден не ответил, его отец сместился ближе, и его голос был неумолимый, безжалостный.
– Ты должен совершать правильные поступки, Айден. Мы воспитывали тебя, чтобы ты всегда поступал правильно.