Апполион
Шрифт:
–
“ .”
Абсолютная сила.
Наконец, она вытянула руку и накрыла мой затылок.
–
“.”
Неуязвимость.
Воздух покинул мои легкие и Солярис кивнула.
–
Ты должна прижать свою плоть к его и назвать каждый знак его настоящим именем.
–
Подожди, - сказал Айден.
– Разве не таким же образом он может забрать силу себе?
Я уже знала, поэтому когда Солярис отступила и повернулась к Айдену, я едва смогла посмотреть на него.
–
Да, - сказала она.
–
Айден открыл рот, но не произнес ни слова. Мы узнали, как получить силу, и это было кое-что, но это будет почти невозможно.
–
Это все?
– спросила она.
– Я хочу уйти.
Персефона откашлялась.
–
Я думаю, что да.
На мгновение глаза Солярис встретились с моими и я подумала, что снова увижу её. И скорее, чем ожидаю. Я не знала, откуда взялась эта мысль, брала ли она начало в чем-то реальном, или это просто паранойя.
–
Ты уверена, что хочешь это сделать?
– спросила она тихим голосом, чтобы только я могла услышать.
– СилаУбийцы Богов перейдет к тебе. И хотя ты возможно и чувствуешь силу и думаешь, что можешь контролировать её, она может захватить и тебя тоже.
Она выглядела так грустно, словно знала эту великую тайну, и вздохнула.
–
И для какой бы цели боги ни искали возможности тебя использовать, когда они это сделают, ты думаешь, они оставят тебя в покое? Как предупредил меня оракул, двоих в одном поколении быть не может.
И потом её уже не было, но её прощальные слова запали глубоко, обернувшись вокруг души и сердца. Её слова не были предупреждением, а больше констатацией факта. Я взглянула на свою левую руку и подувствовала, что мой приговор был подписан задолго до того, как я узнала, кто я.
Я прерывисто выдохнула.
–
Ну, это было депрессивно, - Калеб провел пальцами по волосам.
– Если бы я уже не был мертв, я бы захотелпокончить с собой.
–
Без сомнений, - пробормотала Персефона.
– Но мертвые люди, не хочу никого обидеть, часто смотрят на всё сплохой стороны.
Калеб пожал плечами:
–
Я не обиделся.
Каждый раз, когда я видела Калеба, он не казался подавленным. Как будто прочитав мои мысли, он улыбнулся и я вспомнила, что он сказал мне, когда я была в лимбе.
– Ты сказал, что для него еще есть надежда.
Калеб с важным видом повернулся ко мне, показавшись мне таким живым, что это было больно видеть. Обхватив меня руками, он крепко меня обнял.
–
Всегда есть надежда. Может быть не такая надежда, о которой ты думаешь, но надежда есть.
Я поначалу не поняла, поэтому прижалась к нему крепче, зная, что наше время быстро приближается к концу.
Вдохнув свежий запах Калеба, я поняла, что мне нужно узнать что-то, что возможно разорвет меня на лоскуты.
Отстранившись, я повернулась к Персефоне:
–
Где её Первый?
Прошла целая
–
Он в Тартаре.
Я прижала пальцы ко рту прежде, чем комок в горле вырвется наружу. Это было не столько из-за судьбы Первого, сколько из-за того, что это означало. Если я преуспею и смогу убить Сета, его судьба будет такой же. И моя тоже.
Я липла к Калебу следующие пятнадцать минут или около того, пока Айден занимал себя разглядыванием оружия, а Персефона подтачивала ногти или что-то в этом роде. Пока мы сидели на полу в военной комнате с коленями, прижатыми друг к другу, Калеб рассказал мне о том, что делает здесь внизу, чтобы провести время, а я рассказала, как сильно Оливия хочет его видеть. Мы не говорили о том, что будет дальше. Я была уверена, что Калеб знал о сумасшествии, которое творится наверху, и никто из нас не хотел портить эти драгоценные минуты.
–
Ты сказала ей то, о чем я просил?
– спросил он.
Я кивнула.
–
Она плакала, но, думаю, это были слезы счастья.
Улыбка Калеба была широкой.
–
Я скучаю по ней, но ты можешь оказать мне еще одну услугу?
–
Что угодно, - и я действительно имела это в виду.
–
Не говори Оливии, что видела меня.
Я нахмурилась.
–
Почему? Она бы..
–
Я хочу, чтобы она двигалась дальше, - Калеб взял мои руки в свои и встал, утягивая меня за собой.
– Мне нужно,чтобы она продолжала дальше жить, и я думаю, что новости обо мне мешают ей. Я хочу, чтобы она жила и не хочу преследовать каждый её шаг.
Боги, я ненавидела мысль о том, что буду лгать Оливии, но я понимала слова Калеба. Оливия никогда не забудет его, зная, что, в каком-то смысле Калеб в твердом уме и настолько жив, насколько он может быть жив в Подземном Царстве. Как будто он существовал, недоступен, но существовал. Зная это, сможет ли она на самом деле жить дальше?
Поэтому я согласилась. Я обещала сказать всем что нас нашла только Персефона. Даже если Аполлон узнает правду, это не важно, если не узнает Оливия. В каком-то смысле это был его подарок ей.
–
Спасибо, - сказал Калеб и обнял меня еще раз. Отчасти, я хотела остаться с Калебом, потому что он всегда наменя так влиял. Калеб был моей разумной стороной. И больше того, кроме моей матери он был первым человеком, которого я по-настоящему любила.
Калеб всегда будет моим лучшим другом.
–
Пора, - тихо сказала Персефона, и когда я отстранилась и посмотрела на неё, в её взгляде было сочувствие. Бог,который может сочувствовать, казался чем-то ненормальным.
Айден вернулся ко мне, надевая рюкзак на плечи, потом передавая мне оружие, которое сняла с меня стража, и мою колючую мантию. Персефона проплыла к центру военной комнаты и помахала рукой. Появилась черная пустота, совершенно непрозрачная.