Апрель. Книга вторая
Шрифт:
…— Здравствуй, Нимо! Я — Ми, я — Хранитель Кристалла, и я ждал тебя.
— Где мы? Это Острова?
— Это не совсем Острова, это их образ в Кристалле, он ждал все эти годы, и сейчас он готов и полон, чтобы пробудиться, и ему нужна только сила… Огня.
— А как же Золотые?
Мальчик в чёрном развёл руками:
— Они всего лишь слуги. Нужен властелин. Которому подвластны все силы, Соединитель. Сочинитель. Наездник.
— Ты же должен помнить, что я отказался. Я не хочу… выпускать Дракона.
— А ты должен помнить, что иного способа вернуть Острова нет. Ты знал это, ещё только отправляясь в путь.
— Но я
— У Кристалла нет никакой иной силы, кроме той, которую МЫ даём ему! Нимо, Нимо, сколько лет ты вертишься вокруг мудрости тысячелетий, но так и остаёшься ветреным мальчишкой… Впрочем, ты таким и был задуман, не мне тебя винить…
— Ты… Троготт?
— И так меня называли. Здесь зови меня Ми — в Кристалле я такой, каким был тысячу лет назад, а Троготт — мой образ для внешнего мира, вампир, предназначенный, чтобы кормить силу Кристалла и готовить явление тебя.
— Меня что же, слепили по кусочкам из гомункулов? — усмехнулся я. Я не верил в это по-настоящему, но даже если и так — мне, пожалуй, всё равно.
— Нет, тебя родила женщина от… другого ветряного.
— А. Ничего нового опять не узнал…
— Да. Просто ты — высшая точка отбора. В тебе есть не только кровь самых великих магов Островов, но и Сочинителей с материка.
— Разве Альт не лучше меня?
Ми вдруг улыбнулся.
— Не знаю. Я его боюсь, Нимо. Он закрыт для меня. Может быть, я недостаточно успел его изучить, он ведь не проходил через Кристалл… Но больше всего меня пугает его кровь… Непостижимая сущность его матери — великой древней ведьмы… Как же я сплоховал тогда, приняв Ивенн за обыкновенную девчушку!
…— Глупый маленький Ми!
— Ты?!! Как ты вошла?!
— Ничего особенного, малыш. Просто присматриваю за Нимо, за Алем… За тобой. Такой вы шустрый народ, чернокнижники.
— Но Кристалл… я должен был почувствовать…
— А не почувствовал. Ты ведь не знал, что и ведьмы причастны его силе. Если бы ты подумал о родственности этих явлений, нашей способности поглощать чужие сущности, преображаться в них — и способности Кристалла наполняться сущностями проходящих через него людей…
— Ивенн! — Я засмеялся. — Как же хорошо, что ты тут!
— Дай руку, Нимо. Тут мне прохладно…
— Ведьма! — прошептал Ми. Мне стало его жалко сейчас. Как бы я хотел, чтобы он перестал ненавидеть Ивенн!
Она посмотрела мне в глаза.
— Нимо. Это желание легко исполнить. Но ты тоже удивишься…
Я опять засмеялся.
— Пусть! Ивенн, ты какая-то будто другая!
— Я разная. Я была туманом, я была волчицей. И ещё, кем я была… от кого я получила первое имя…
Она улыбалась. Так странно… и страшно — но это был страх перед восторгом, восторгом открытия непостижимого. Ми вздрогнул, закрыл лицо ладонями.
— Теперь ты не сможешь меня ненавидеть, Ми.
— Почему… ты мне не рассказала! Я же мог тебя убить…
— Кишка тонка!.. Ты был слишком серьёзен, Ми. Весь подчинён своей великой цели — да ещё приставал с этим к другим… Идеальный Хранитель, совершенный инструмент.
— Ты хочешь мне помешать?
— Ми, когда ты нервничаешь, ты съёживаешься, а я хочу думать, что ты и вправду тот самый Ми, идеальный хранитель. Троготт — довольно мерзкий тип, но ты всё ещё можешь оставить его снаружи.
— Хорошо, — кивнул Ми. — Идём.
— Идём, — повторил Ми. Но не двинулся. Я понял, что он пропускает меня.
— Воздух… Ветер… Почему так пусто, тихо? Как будто воздуха нет…
Улицы были пусты. Шагнуть трудно. Будто для того, чтобы шагнуть, нужен воздух.
Дорога впереди была свободна. Она чуть мерцала от света белых деревьев, белых камней и бело-золотистого тумана, которым были заполнены проёмы зданий, тени и пространства окон, дверей и улочек. Мостовая казалась скользкой от росы, и я не сдержался, наклонился, провёл по булыжникам тыльной стороной ладони — вначале чуть касаясь, потом повернул ладонь и оттолкнулся, попробовал взлететь. Не смог. Не испугался и не удивился — просто здесь не было ветра. Его не могло быть. Моя сила ничего не значила — воздух, которым я дышал, был большой, но ограниченной сферой, отграниченной от мира. Воздух здесь не был стихией — всего лишь газом, которым можно дышать.
Это могло быть страшно, если задуматься. И непонятно — ведь Троготт… Ми говорил, что в Кристалле заключён целый мир. И если мир настоящий, то и стихии должны быть настоящими.
Сознания людей Хранители Кристалла смогли запихнуть внутрь, а вот со стихиями не справились. И то, что есть в Кристалле — всего лишь модели, образы… кусочки. Похожие на настоящие, но… Они работают, пока ими двигают. Сами они двигаться не могут, им чего-то не хватает.
Я оглянулся. Я остался один. Позади дорога уходила далеко вниз и терялась в путанице Нижних улиц, в серебристом тумане, а ещё дальше — туман растворялся в сумеречной мгле. Эта дорога была похожа и непохожа на ту, что помнилась мне по Островам. Либо память подводила, либо в Кристалле город был чуть-чуть иным. Выяснить это сейчас я бы не смог. Когда-то я очень живо представлял дорогу от моего дома на Островах к вершине.