Апрельское, или Секрет забытого письма

Тюрина Елена Александровна

— Ну ты даёшь, — Максим даже засмеялся. — Неограниченный доступ к телу любимой женщины у меня должен быть всегда!

Я покосилась на него, но ничего не сказала. Эта формулировка «любимая женщина» вызывала у меня массу неозвученных вопросов.

Макс с искренним интересом разглядывал фото нашей семьи, висевшие в рамочках в гостиной и спальне. Особенно внимательно рассмотрел Никитку в форме суворовского училища. Меня слегка покоробило, когда я осознала, что отдавалась другому на глазах мужа, взиравшего на нас со свадебной фотографии.

— Чёрт! Я ж тебе цветы принёс! — спохватился Максим. — Хотел сюрприз сделать. В подъезде спрятал. Их, наверное, уже украли.

Он бросился за дверь и вскоре

вернулся с внушительным букетом белых роз.

Было странно после всего, что мы вытворяли, просто сидеть, пить чай и болтать. Лис всюду следовал за Максимом, постоянно ложился рядом, и тот его поглаживал, чесал за ушами, о чём-то с ним тихо и серьёзно говорил. Андрея Лис почему-то никогда не жаловал вниманием, игнорировал, избегал. Поэтому я считала, что кот в принципе недолюбливает мужчин.

— Мамке забыл позвонить… — задумчиво вымолвил Макс, сделав глоток чая и подперев ладонью щёку. — Опять бухтеть будет, что ребёнка не забрал вовремя. Видно судьба у меня такая. Сначала Кирюху вырастил, теперь Лёху ращу.

Мне стало неудобно. Он как будто сам провоцировал меня на вопросы о супруге. А я не хотела их задавать. Поэтому сделала вид, что вспомнила о чём-то важном, извинилась и пошла к компьютеру. Проверю почту, а он к тому времени, может быть, сменит тему. Но Максим последовал за мной и, пока я стучала по клавишам, принялся легонько массировать мне плечи. Кажется, он снова был готов к продолжению.

— Я думала, мужчины так часто не могут этим заниматься, — заметила будто между прочим.

— Это тебе муж так сказал? — Максим хмыкнул.

— Нет. Читала где-то, — нервно бросила я.

Упоминание об Андрее сейчас было совершенно не к месту.

— Пф... У меня однажды знаешь, какой прикол был? — оживился Максим. — Лет в семнадцать или восемнадцать, когда мы с Риткой закрутили. Помнишь её? Короче, мы одно время вообще из постели не вылезали несколько дней. Или неделю. И вдруг у меня всё перестало работать. Совсем. Я так перепугался! Импотенция — это страшный сон любого мужика. Помчался к доктору. А тот только посмеялся. Сказал: «Это вы, сударь, перестарались с вашей барышней. Так бывает. Надо бы дать организму отдохнуть, а то он, видите ли, взбунтовался. Вы пока отвлекитесь, чем-нибудь полезным займитесь, учёбой, например. Батюшка ваш как раз был у меня не так давно, сокрушался, что к наукам у вас тяга не больно сильна». А я ему в ответ жалобно так: «Хорошо. Вы только папе не говорите».

Я засмеялась, но не стала скрывать своего недовольства.

— Зачем ты мне всё это рассказываешь?

— Как зачем? Это смешной случай из моей жизни. Тебе что, не интересно? — он искренне не понимал, почему я так реагирую.

А меня это упоминание о другой женщине, да ещё и в таком пикантном контексте, весьма задело.

Всё думала, что это было. Действительно такое острое желание, что удовлетворить его нужно было здесь и сейчас? Или просто потребность закрыть свой гештальт десятилетней давности? Закончить начатое. Тогда я так сильно задела его мужскую гордость, что это не давало ему покоя? Саму меня не устраивала ни одна из этих версий. Но поверить в то, что ему на самом деле нужна я, такая, какая есть, не могла.

Перед тем, как уйти, он притянул меня к себе, стиснул в объятиях, будто не хотел отпускать. И я утонула в его взгляде. Нет, я не могла ошибиться. Он смотрел с трепетом, нежностью, добротой и каким-то умилением. Так смотрят на младенцев, котят, цветы. Как у Ахматовой: «Так гладят кошек или птиц». Он на самом деле с трепетом гладил меня по плечам и спине. Не обманываю ли я себя? Максим Богорад стал таким? Но ведь сколько раз я внушала себе и даже убеждалась на личном опыте, что люди не меняются. Никогда. Они подстраиваются под обстоятельства, временно надевают удобную

маску, но даже если очень захотят, неспособны кардинально измениться. Сущность человека не переделать.

Не хотелось думать о том, что ждёт нас дальше. Поэтому я отвлекалась от этих мыслей всеми возможными способами. Все к этому относятся по-разному. Лично я считаю, что в отношениях можно пережить и простить многое. Только не измену. Для меня это предательство, точка невозврата. После измены не может быть тех же отношений, что были до неё. Конечно, можно обманывать себя и убеждать в обратном. Но это иллюзия, не более того. С изменой отношения умирают. Это я поняла, изменив мужу с Максимом.

Когда он ушёл, в квартире стало совсем тихо и пусто. Я забралась с ногами в кресло, обвела комнату взглядом. Так и не навела здесь порядок… Андрей любит чистоту, а я не люблю убираться. Наверняка муж сделает насчёт этого замечание. Я укрылась пледом и взяла со стола свою любимую книгу. Нет, не ту, автором которой я была. А ту, что давно не перечитывала, но помнила почти наизусть. «Маленькая хозяйка большого дома». Сейчас ощутила буквально непреодолимую потребность перечитать. Ситуация, в которую я попала, была похожа на описанную в этой книге. Только сейчас я твёрдо понимала — стрелять в себя из ружья, как Паола, я точно не собираюсь. Я выбираю жить!

Открыла наугад, и первой строчкой, на которую упал взгляд, было: «То, что произошло, произошло совершенно неожиданно. Но это было неизбежно. Это не могло не случиться...»

Глава 18

Муж, вернувшийся с медицинской конференции, впервые за долгое время попытался проявить нежность. Что-то почувствовал, что ли? Но едва он обнял меня, моющую посуду... Совсем как Максим ещё недавно... Меня охватил ступор. Захотелось вырваться. Когда что-то коснулось моей шеи, резко дёрнулась, непроизвольно отпрянула. И украшение, которое он, оказывается, хотел надеть на меня, упало на пол. Это был красивый кулон на цепочке из белого золота. Мгновение я смотрела, как он блестит у моих ног, потом присела, чтобы поднять. Но Андрей тоже попытался это сделать, и мы больно столкнулись головами. Когда же, наконец, кулон оказался у меня на ладони, муж сказал:

— Это тебе. С днём рождения.

— Спасибо, — я вымученно улыбнулась.

Андрей отошёл, опустился на мягкий уголок и посмотрел на меня серьёзно.

— Светлана, что происходит? Мне кажется, у нас с тобой... между нами... что-то сломалось.

Я молча продолжала мыть посуду. Медлила, тщательно тёрла губкой тарелку. Но нужно было что-то сказать. Эта невыносимая пытка недосказанностью должна когда-то закончиться. Ещё недавно я была готова обсуждать наши отношения, анализировать, упрекать. А сейчас чувствовала себя хуже некуда. Повернулась, завела рука за спину, вцепившись в столешницу, как в спасательный круг, и умоляюще взглянула на Андрея:

— Не думаю, что сейчас подходящий момент для разговора.

— А я считаю, что самое время, — настойчиво проговорил супруг.

— Ну хорошо, — сдалась и принялась проговаривать вслух то, что столько времени копила в душе.

Эту речь я давно готовила, мысленно шлифовала. Хоть и понимала, насколько теперь она неуместна, но ничего другого придумать просто не могла.

— Я не чувствую от тебя внимания, Андрей. Не чувствую себя женщиной рядом с тобой. Ты не проявляешь инициативы в постели, не говоришь комплименты. Мы давно живём как соседи, а не как пара. Если тебя это устраивает, то меня нет. Я не хочу прожить так всю жизнь. Правду говорят, что даже замужем можно, по сути, быть одинокой. И не нужно говорить, что дело во мне. Я вижу, как на меня смотрят другие мужчины. Я не запустила себя, не растолстела, не превратилась в домашнюю клушу.