Аптека дьявола
Шрифт:
– Куда же сбежал ваш неразлучный дружок?
Если бы она знала, как этого дружка я вчера за задницу выкинул в форточку!
– Вы, наверное, очень сожалеете, что расстались с ним? – продолжала она. – А вы знаете, что он настоящий Сатана, дьявол?
– Кто? – спросил я.
– Господин Стекляриус.
– Почему дьявол?
– Да мы все так решили, – и она обвела победным взглядов сидящих за столом коллег.
Я набил бутербродом рот и сделал вид, что старательно прожевываю пищу.
– Да это уж точно, можно подумать, что вы были неразлучными дружками, – продолжала Белла Абрамовна. – Этот прохиндей много чего натворил, а вы всегда его покрывали. А теперь мы должны расплачиваться за всё своей собственной шкурой.
Я опять сделал вид, что меня этот разговор не касается.
– Чтобы его черти унесли куда-нибудь в тартарары! – сказала Белла Абрамовна с негодованием.
Все опять посмотрели в мою сторону, и я почувствовал на себе их неодобрительные взгляды.
– Конечно, можно было его уволить, как только он начал вести эти странные разговоры, – заметил Котлевский.
– Но признайтесь, вам самим эти разговоры были интересны.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я, прожевав бутерброд.
– Например, разговоры о вечной жизни, которые вы считали сущим бредом, но в душе-то хотели верить в это, и как врачи, и как простые смертные. И каждый из вас, зная, что ему отпущен определенный срок, все же надеялся, что, может быть, он создаст свой эликсир бессмертия.
– И вместо того, чтобы его пресечь в корне, вы разрешили ему на наших глазах заниматься исследовательской работой и ставить эксперименты на нас, как на кроликах, – не унималась Белла Абрамовна.
– Но позвольте! – воскликнул
– Но вы как начальник должны были подумать о последствиях, – не сдавалась Белла Абрамовна.
– М-да, мы с ним совсем потеряли головы, – задумчиво произнес Котлевский. – Вот что, значит, отдать себя на съедение розенкрейцерам. И при всём этом все мы обладаем в достаточной степени образованием, знаем медицину, физиологию. Шеф, хотите кусочек плавленого сыра?
– Нет, не нужно. Плавленый сыр я терпеть не могу. Белла Абрамовна потянулась через весь стол и почти выхватила у бедного Котлевского из рук кусок сыра.
– Но почему вы думаете, что его теория так уж плоха для нас? – спросил Горин, как всегда, противопоставляя себя обществу.
– Вы с ума сошли! – воскликнула Белла Абрамовна. – Неужели вы на себе не испытываете его тлетворного влияния?
– Пока нет, – сухо заявил Горин. – Некоторые его положения мне симпатичны. К тому же мы все пока молодеем, включая вас.
– А что будет потом? Вы об этом подумали? Разве мы так просто можем менять свою органическую структуру? Если люди пойдут по этому пути, то человечество закончит свою историю скорее, нежели при ускоренном старении.
– А что вас смущает?
– А то, что наступит день, когда все люди вернутся за предел полового созревания и потеряют способность к размножению.
– Неужели это вас больше всего заботит? – иронично изогнув бровь, спросил Горин. – А вот мужчины, которые по старости лет утратили свою потенцию, снова вернутся к жизни. А женщины, переживающие климакс? А молоденькие девушки, возвращающие себе девственность? Вы о них забыли?
При этих словах Анечка густо покраснела.
Пришло время открывать аптеку, а я так им ничего и не сказал о дневнике Стекляриуса. На сердце у меня словно лежал тяжелый камень. И чтобы его снять, я объявил, что сегодня вечером все должны остаться на производственное совещание.
– Я не могу, – первой заявила Анечка. – У меня важное свидание.
– По какому вопросу? – спросила любознательная Белла Абрамовна.
– По очень важному, – объявил я. – Явка всех обязательна.
На этом закончился наш короткий обед.
Я прошел в свой кабинет и вытащил из ящика стола тетрадь, от содержания которой зависело будущее человечества. Мне показалось, что от её страниц веет запахом серы.
2
"Да разве они слышали о том как Ренато Каччиаполли этот знаменитый неаполитанский математик и внук анархиста Бакунина говорил что мир физических истин как впрочем и математических замкнут как сфера это своего рода тюрьма каждый новый взгляд на вещи если он глубокий представляет собой бегство из этого закрытого мира но всё же можно также наталкиваться на сопротивление всё-таки бежать задаваясь вопросами или же в противном случае вам не удастся увидеть сути дела да никогда они об этом не думали сидят под своим стерильным стеклянным колпаком и травят людей и думают лишь о том сколько граммов яда послать своему ближнему некрофилы и каждый из них в отдельности мертвец живут и считают дни до своей смерти и никто из них не задумывается что такое жизнь хотя среди них по-моему есть один философ который строит из себя принца чтобы произвести впечатление на эту молоденькую дурочку к которой и подхода никакого не надо потому что она смотрит не на то что у тебя в голове а на то что болтается между ногами к тому же он скуп а таких девушки не очень примечают не то что наш разлюбезный шеф вступивший в пору фатального исхода для него каждая новая юбка как бальзам омоложения на душу этому терять уже нечего он давно уже за чертой семейных привязанностей которыми ещё так дорожит Олег Васильевич святая простота интересно сколько раз он оставался рогатым со своей молодой супругой а вот Белле Абрамовне уже надеяться не на что ушло её времечко растрачены лучшие счастливые денёчки все уши мне прожужжала своей моралью с оттенком сексуальной озабоченности но странное дело её страдальческая болезнь приняла уродливую форму заботы о будущем всего человечества как будто без её участия прервется нить жизни Котлевский этот опасается всего сквозняков инфекции простуды он по-моему уже двадцать лет ни с кем не спит из-за страха подцепить гонорею жалкие ублюдки да они должны меня благодарить что я подарил им вечность и чем только набиты их головы эта старая развалина Белла Абрамовна по субботам ходит в свою синагогу отмаливать грешки за буйную молодость представляю какой она была потаскушкой в былые годы а сейчас мало кого она соблазнит своими обильными телесами возможно поэтому и молится а что ей остаётся делать ещё на старости лет беречь свое здоровье зачем оно ей нужно то что щедро тратим в молодости над чем потом трясемся в старости наверняка об этом кто-то уже ляпнул из великих а вдруг это мои слова пустячок а приятно готовятся к концу света ну что же я им устрою конец света такой которого ещё никто не видел они думают что это сделает Бог наивные Богу на них наплевать это я устрою им светопреставление кстати о Боге почему у всех еврейский бог у христиан у мусульман и иудеев неужели у всех истощилась фантазия я как-то спросил у Беллы Абрамовны какому богу она поклоняется в своей синагоге Анату Элоаху Шаддаю Эль-Эльону Саваофу или Яхве она выбрала последнего тогда я спросил на кого похож её бог она покрутила пальцем вокруг своего виска я то знаю что вначале Яхве был мадианитским божеством до того как заключил кровный союз с "избранным им народом" но как бог грозы превратился в бога Вселенной этого мне до сих пор никто не смог объяснить у евреев он стал богом огня и первое время прятался в середине терновых кустарников прежде чем переселиться в скинию Моисея и Аарона как он стал вездесущим этот вопрос до сих пор мучает меня так же как почему бог Самсон потерял свои божественные черты солнца и превратился в сказочного богатыря и почему бог-козёл Азазелл попал в подчинение к Яхве и безропотно передал ему функцию очищения грехов и как бог Яхве осуществил скачок на небо и стал единым богом для всей Вселенной неспроста я стал интересоваться богом Беллы Абрамовны ибо по мнению александрийского мыслителя Филона человек не может познать Бога потому как ему дана возможность познать только Его манифестации заключенные в логосе то что и составляет силу и премудрость Божью первоначальные христиане считали логос первым архангелом Бога что же говорит нам логос и сказал Яхве Моисею ты хочешь знать моё имя я называюсь по своим делам я называюсь то Шаддай то Саваоф то Яхве то Элоха когда воюю с грешниками я называюсь Саваоф когда отношусь к ним долго терпимо называюсь Шаддай когда милую мир называюсь Яхве хитрец пробравшийся на небо и присвоивший себе все регалии и привилегии других может быть таким и нужно быть в жизни злым гордым и нахальным когда я смотрю на себя в зеркало то замечаю что чем-то похож на Яхве потому как у меня одна половина лица человеческая другая львиная я спросил у Беллы Абрамовны похож ли я на её бога она ответила что я больше похож на Сатану кто же я Эль царь Адон господин всего Элохим судья Яхве милосердный Эрех апаим долготерпеливый к грешникам Шаддай увлекшийся актом миро сотворения всё более и более увеличивающий Вселенную Саваоф управляющий своими воинствами мне бы подошла его тиара или какой-нибудь из ореолов вот бы в таком виде предстать перед Беллой Абрамовной и зареветь на неё как лев бедная старуха наделала бы лужу прямо посреди своей синагоги интересно а Белла Абрамовна могла бы стать богом ведь в её Талмуде сказано что бог создав мир за шесть дней настолько был обескуражен своим бездельем что открыл в себе женское начало и с того времени стал заниматься устройствами браков для него это конечно легкое дело решать дочь такого-то предназначается такому-то эта самка оплодотворится этим самцом пыльца с этого цветка должна попасть неминуемо на этот венчик занятная работа намного проще чем рассекать море при исходе евреев из Египта однако весьма хлопотно это сколько же пар мужских и женских начал нужно связать только на одной земле может быть Яхве сотворил из себя для этого специальную сваху так и есть имеется некая Шехина покоящаяся сущность нечто вроде святого вездесущего духа оплодотворяющего все живое подобие древнегреческой богини плодородия Деметры они до сих пор верят что деву Марию оплодотворил святой дух интересно
3
Моё чтение прервала Анечка. Заглянув в кабинет, она сообщила, что все собрались и ждут меня. Этим вечером мои сослуживцы предложили воздать божественные почести нашему новоявленному мессии, который, одарив нас вечностью, покинул наш бренный мир и изысканное общество. Лучи заходящего солнца еще проникали сквозь чистые стекла широкого окна провизорской, отражаясь на мраморной поверхности стола, за которым они собрались, огорчённые, и вполголоса злословили, ежеминутно поминая всуе имя вознесшегося на седьмое небо, судя по дневнику, нашего благодетеля, которому по неосторожности я дал вчера вечером пинка в зад. Объект их сожаления, вероятно, ясновидящий и вездесущий, взирал на нас в этот момент из какой-нибудь точки запредельного пространства, и ироническая усмешка блуждала на его богоподобном лице.
Стекляриуса настолько взбудоражил мой мозг, что я чувствовал потребность побыть одному и хорошенько подумать обо всем, но черт меня дернул назначить это собрание. В моей деликатной душе уже давно зрело подозрение, что он испытывал на нас свои препараты, потому что кое-кто из сотрудников на моих глазах начал быстро меняться. От этого у них, по-видимому, и портилось настроение, появлялась раздражительность.
Все теперь сосредоточились на мне, а я до сих пор не решил, стоило ли упоминать о его злополучном дневнике в это неподходящее время.