Аптека снежного барса
Шрифт:
Учили, конечно, я записывала и пыталась запомнить, но там столько всего разом навалилось… И сложновато запомнить, когда после каждого нового препарата Ирвин добавлял: «выдавать только по рецепту». Или: «Вначале спроси меня». Оправдание из этого слабое, поэтому я просто опустила взгляд, а аптекарь продолжил.
— Знаешь, главное правило аптекаря? Не уверен в действии — не бери. А ты его грубо нарушил и чуть не навредил пациенту.
— Себе вообще-то.
— Еще хуже. Попал бы в лечебницу, а меня оставил без помощника.
— Вот потому я тебя и не позвал, — вздохнула я.
Ирвин покачал головой, доплелся до шкафа, вытащил оттуда пузырек, а из ящика под прилавком — незнакомую мне мазь, после рассказал, что ссадины на костяшках надо полить раствором, а остальное уже намазать, для уменьшения отека и боли. Странный он все же. Вроде бы хмурый, ворчит постоянно, при этом всегда придет на помощь.
И в этот раз он не лез ко мне и не прикасался, только наблюдал и давал советы. Правда, в конце все же вмешался, помог забинтовать кисти, но так деликатно, что я не стала возражать.
— Там, в банях, я видел одну девушку, — вкрадчиво начал он.
— Вот это удар, и там распутницы настигли, — подыграла я. При этом внимательно следила, чтобы Ирвин не прикасался к моим рукам, только бинтовал. — Тебе, наверное, тяжело, такая травма, хочешь поговорить об этом?
— Да. Она несла какой-то бред про равноправие и свое желание париться в банях.
— Точно, бред, откуда бы у нас равноправие? Даже в аптеку не зайти.
— Твой сарказм не к месту.
Он замер и поглядел мне в глаза.
— Бринс, ты же из Гимзора, это на юге. Девушка тоже выглядела совсем не местной…
Не знаю, что он собирался сказать дальше, но у меня мурашки по спине побежали. Неужели догадался? Даже его вечно нахмуренный лоб будто еще сильнее изрезался складками, а глаза потемнели.
— Возможно, ты ее знаешь, — закончил он, а я как можно тише выдохнула. — Смуглая, темноволосая, хорошо сложена, наверняка много двигается.
— Ай, всех гимзорских женщин разом описал, конкретнее давай.
— Нет ничего конкретного, она просто очень красива. И глаза, как у лани.
Я не стала спрашивать, видел он вблизи ланей или нет. Мог бы и получше сравнение придумать, про звездное небо или бездонные колодцы. Рассказал бы, как утонул в них без всякой надежды спастись. А то — «как у лани». Скучно и пошло.
— Уверен? — спросила я. — Или просто давно с женщинами не встречался, оттого и все кажутся красотками.
— Забыли, — махнул он рукой. — Показалась мне подозрительной, поэтому и решил расспросить.
— Ну да, красивая и вдруг за равноправие, крайне подозрительно. Могла бы тихо сидеть в гостиной у мужа, в платье под цвет дивана.
— Это точно не такая плохая идея, как заявиться в мужские бани. У девушки явные проблемы с головой, ей нужна помощь.
— Зато с ланьими глазами проблем нет
Аптекарь помянул Лестера и отвернулся. У меня тоже отчего-то краска прилила к щекам. Хотелось ляпнуть что-нибудь в духе: не смущайся, ей ты тоже понравился, но я не настолько чокнулась. Ирвин не оценит правдивую историю. Наверное.
После завтрака мы вернулись в торговый зал, но я с перебинтованными руками осталась сидеть в подсобке, а Ирв отправился за прилавок. С подбитым глазом он тоже выглядел не очень, к тому же сильнее обычного припадал на больную ногу, зато мог шевелить пальцами. Мои кисти жутко ныли и плохо двигались, хотя мазь вроде бы действовала и уменьшала боль.
Полениться всегда приятно, а когда при этом работает твой вредный начальник — вдвойне. К тому же я набрала с собой печенья, припрятала томик приключений Норта Джуса, Ирвин выдал стакан горячего отвара, и все начиналось просто отлично.
К сожалению, надолго моего настроя не хватило. Очередь в зале становилось все длиннее, настроение в ней все хуже, а прибыли в кассе — куда меньше, чем хотелось бы. Ирвин и в лучшие дни не отличался любезностью, сегодня вообще как с цепи сорвался.
Он не кричал и не хамил, отвечал честно и правдиво, зато так, что покупатели сбегали от него быстрее и вернее, чем от самой скандальной рыночной торговки.
— Рука ноет, — причитала такая древняя старушка, что даже трепетный Ирвин не отнес ее к женщинам. — Спина еще. Как наклонюсь яблочко с земли собрать, а их в этом году столько нападало…
— Я в прошлый раз продал вам запас мази на полгода вперед, и такой же запас настоек. Другого средства от старости еще не придумали. Лучше бы внуков навестили, чем сюда ходите и создаете очередь.
Она в возмущении поджала губы и заготовила отповедь, но Ирвин невозмутимо подозвал следующего, а ей в утешение выдал флакон того самого укрепляющего настоя. Причем, бесплатно, отчего плохо стало уже мне.
— Живот прихватило, — проблеял бледный студент в поношенной куртке. Он так и стоял согнувшись, заметно, что мучался от боли. — Дайте таблетку или отвар, мне еще на лекции.
— На прозекторский стол вам, если сейчас же не дойдете до врача. В лечебнице неподалеку принимают всех бесплатно, новая королевская программа, идите туда.
— Меня декан обещал выгнать за еще один пропуск, — попытался он давить на жалость. Согнулся над прилавком и высыпал туда целую пригоршню монет. — Дайте снадобье, чтобы унять боль, а после занятий обязательно пойду к врачу.
Ирвин сгреб их обратно и вернул студенту, при этом разозлился, будто тот пытался купить совместную ночь, а не лекарство от боли в животе.