Араб с острова Банда

Шелест Михаил Васильевич

Но это меня не интересовало. Главное, что с помощью того же Ицхака я мог пополнять свои «депозиты» изготовленными мной фунтами и пользоваться ими практически в любой части света.

— Курс триста, — скомандовал Мартинес и путешествие через океан началось.

Тихий океан очень большой, как бы это не звучало банально. Прямое расстояние до ближайшего острова из архипелага Новой Зеландии почти восемь тысяч километров. Но об этом никто ещё не знал. Даже Мартинес, разумом знавший, сколько миль ему придётся пройти, не осознавал

до конца с какими испытаниями ему придётся столкнуться. Честно говоря, не знал и я, но, помня «то» путешествие Магеллана, постарался максимально обеспечить его корабль всем необходимым, даже опреснителем, работавшем от нагревания солнечными лучами. Мне было очень важно, чтобы он дошёл до Островов Пряностей.

Уже на двадцатые сутки ветер полностью стих и команда пересела на вёсла. Палящее солнце висело над зеркальной гладью океана восемь суток. На двадцать девятые сутки солнце взошло в ореоле, предвещавшем ураган, и он не заставил себя ждать. Только благодаря «тормозным» парашютам, выброшенным за борт, корабли встречали волны форштевнем, так как паруса пришлось убрать вовсе.

Ливень и ветер терзали корабли четверо суток, а потом снова наступили тишь да гладь. Если бы не предусмотрительно пробитые при постройке в бортах вёсельные порты, то Мартинес вряд ли бы вообще дошёл до Новой Зеландии.

Только через пять месяцев мытарств вперёдсмотрящий «Баклана» крикнул долгожданное: «Земля!».

Стоит признаться, что наши корабли ещё раньше обошли вокруг Австралии и близлежащих островов: Тасмании, Новой Зеландии, Новой Каледонии, Соломоновых. Теперь их требовалось «легализовать», «открывая» шестыми самые нужные для нас.

Новую Зеландию со всеми прилегающими островами и Тасманию Мартинес великодушно открыл для Испании. Шестым «открытым» островом стала, естественно, Австралия, к которой подошли в районе тридцать седьмой параллели.

Попытка обойти землю с востока не увенчалась успехом. Помешал Большой Барьерный Риф. Монахи, напуганные обилием мелей и бурным морем, попросили Мартинеса прекратить описание земли.

Как сказал один из них: «Твоя земля, сам и описывай, но потом, а сейчас выбирайся из этого ада».

Мартинес, давно ожидавший этой просьбы, с большой радостью вывел «Святого Петра» из рифового лабиринта, загнанного туда нарочно, и взял курс на северо-запад, к Новой Гвинее. Эти места Марти знал хорошо и при благоприятном ветре уже через три месяца швартовался в Банданейро. На путешествие Мартинес потратил одиннадцать месяцев.

* * *

1522 год. Май. Банданейро.

Я не обманывался. В одиночку победить Португалию, или какое другое государство не под силу никому. Даже с хорошо вооружённой армией. Я сильно зависел от снабжения порохом. Луки, копья и шпаги — ничто против пушек. Я мог, конечно, закупать порох у китайцев, но в конце концов меня бы предали и они. Не предали, а продали. Любая моя коалиция с

противником Португалии закончилась бы быстро и с единственно возможным результатом.

Я знал, что долго удерживать Острова Пряностей у меня не получится и их придётся отдать. Португальцам ли, испанцам ли… Какая вроде бы разница? Но я делал ставку на Испанию. На императора Священной Римской Империи Карла Первого.

— Вам, господа, теперь бы ещё как-то суметь прорваться через Индийское море. Вы придумали, как? — спросил я, делая хороший глоток местного вина.

— В чём сложность? — Спросил Мартинес намерено небрежно.

Монахи тоже смотрели на меня непонимающе.

Они прибыли на острова Пряностей десять суток назад и уже успели расслабиться.

— Сложность, дорогой Марти, в том, что португальцы вас не пропустят. Полагаю, они уже знают о вашем присутствии здесь. Шила в мешке не утаишь. Торговцы султана, синцев, нипов разнесли по островам весть, что в Банданейро появились корабли с вашими крестами на парусах и монахи. Альбукерк не дурак, да и знает он о вашем проходе через Магелланов пролив. Потопят они вас.

— Мы пройдём Индийское море, как ходили с вами, — возразил Мартинес, — не по берегу.

— А Африку? Они будут ждать вас там. Они и ждут вас там. Все боевые действия с арабами прекращены. Перемирие на пятьдесят лет. Все португальские корабли ждут вас.

— Вы что-то предлагаете? — Спросил один из монахов.

Они не представлялись, а я не спрашивал. Зачем? Монах и монах. Брат.

— Я? — Я удивился. — С чего бы? Я перевожу имущество на Яву, снимаю пушки. Вы сами видите. Взрываю крепость здесь, строю крепость там. Я сейчас человек без паспорта.

— Без чего? — Удивился «Брат». Вероятно, он был старшим в братии.

— Без короля.

— Но Яву вам тоже придётся отвоёвывать у Жуана.

— И что? Мой флот и мои войска вы видели. Там есть, где маневрировать.

— Если вы сейчас уйдёте, сюда придёт Альбукерк. А без пушек мы не продержимся и суток, — сказал Мартинес.

— Вы предлагаете мне подарить их вам? — Усмехнулся я. — Жалко крепость взрывать. Много я в неё вложил.

Я вздохнул и оглядел своё детище с высоты башни.

— Хороша, а?! — Воскликнул я, вздыхая. — Обводя звезду рукой.

— Хороша, спору нет, — согласился старший монах. — И, честно говоря, я не понимаю, для чего вы затеяли войну со своим королём?

— Жуаном? Он не мой король, раз предал меня. Но, откровенно говоря, я уже и сам жалею. Вспылил из-за того капитана…. Из-за грамот, что он привёз. А потом уже было поздно. Что сделано, того не воротишь.

Я улыбнулся. Монах смотрел на меня изучая, но почти не глядя в глаза. На его губах тоже появилась улыбка.

— А что вы скажете, Педро, если я предложу вам, от имени Императора, аренду почти на тех же условиях, что у вас были с Мануэлом Первым.