Арабески ботаники. Книга 1
Шрифт:
В Барнаул экспедиция прибыла 9 марта 1826 года. Начальник завода П.К. Фролов был в это время в Томске, и Ледебуру пришлось ждать его дальнейших распоряжений. А Бунге и Майер 18 марта, сделав дорожные запасы и получив необходимые дорожные документы и рекомендации, отправились в Змеиногорск.
Ледебур побывал в Змеиногорске, потом через деревню Черепаниху отправился в Колывань. Надо сказать, что уже нет и той дороги, по которой ехал Ледебур. Сейчас только в сухую погоду ещё можно продраться сквозь камни и грязь, а весной тут никто не ездит. Да и от Черепанихи никаких примет здесь уже не осталось. После знакомства с заводами Колывани Ледебур отправляется в г. Риддер [13] . С 1 по 5 мая он совершил небольшие экскурсии по риддерским окрестностям, по долинам
13
с 1941 по 2002 — г. Лениногорск, в настоящее время — снова Риддер
Наконец, 7 июня было решено продолжить путешествие. Первоначально Ледебур намеревался проехать к Тигирецким белкам, но из-за отсутствия знающего те места проводника вынужден был изменить маршрут. В Риддере к отряду Ледебура присоединился стрелок Пушкарев, человек необычайной силы и ловкости, и таким образом партия, возглавляемая Ледебуром, увеличилась до семи человек, включая толмача и проводника, а также двух крестьян, сопровождавших обоз из 13 лошадей.
Экспедиция направилась к верховьям Чарыша. Путь шёл сначала по реке Филипповке через верховья Убы, Коксунский хребет и верховья Коксы. Перевалив Коксунский хребет, отряд вышел к верховьям Чарыша и несколько дней добирался до деревни Чечулихи. Труден был путь через горные скалистые ущелья, почти без дорог приходилось преодолевать высокие горные хребты. Путешественники нередко довольствовались звериными тропами. Путь постоянно преграждали горные речки, из которых наиболее опасными были Коргон и его приток Хаир–Кумын (Кумид). В болотах лошади увязали по брюхо, калечили ноги об острые камни. Нередко жизнь людей подвергалась смертельной опасности, от которой их неизменно спасал мужественный и находчивый Пушкарев. Сейчас по этой дороге никто не ходит и не ездит, даже охотничьих троп не осталось. С одной стороны, этот маршрут идет по территории разных государств, России и Казахстана, а с другой — удобнее проехать полтыщи километров по автостраде, чем прямиком через неприступные горы.
В предисловии к своим «Путешествиям...» Ледебур сетует на однородность описаний, что суровость климата не позволяет их разнообразить. «... Алтайские горы вследствие географической широты и восточного местоположения составляют такой неблагоприятный контраст по сравнению с горными мест ностями южных стран, что уже это обстоятельство в некоторой степени разочарует читателя. Здесь путешественник, спускаясь с горных вершин, не попадает в плодородные, весёлые долины, где ясное небо заставляет забыть все трудности путешествия. Но со временем читателю, возможно, и понравится утомительное одно образие этого дневника, где описываются повторяющиеся ливни, ночные заморозки, даже в летние месяцы, и болота, которые постоянно встречаются на пути, — всё то, что представляет явно невесёлую картину».
Ледебур путешествовал по Юго–Восточному Алтаю, где до него никому из ботаников бывать не приходилось. Возле Риддера он поднялся на гору Крестовую и с её вершины любовался незабываемыми картинами наступающей весны.
Когда пройдет буйство ранневесенних красок и начнётся рост трав, зацветают жарки. Все поляны охватывает оранжевое пламя. Пройдёт ещё неделя, и зацветёт марьин корень. С наступлением лета поднимутся высокие травы, и тогда путь по ним превращается в настоящее испытание. Здесь легко потерять из виду лошадь вместе с наездником. Считается, что эти места на Алтае наиболее мокрые. Высокая влажность главный фактор определяющий поистине гигантские размеры обычных лесных растений. Так, недалеко от Риддера, в маленькой деревне Зимовье, борщевик достигает трёхметровой высоты. Под стать ему и дудник, и недоспелка, и альфредия, и ежа сборная. Редкий день эти травы стоят сухие, чаще всего роса так и не успевает высохнуть на их листьях.
Путешествуя, Ледебур добрался до Тигирекского хребта и любовался истоками речки Иня, одного из главных притоков Чарыша. Иня берёт своё начало из каровых озер. В обширных цирках образуются большие снежники, которые медленно стаивая, питают озера. Вода переливается через край в озеро, расположенное ниже. Дно ручья устлано длинными космами зелёных водорослей, которые колыхаются,
Лагерем Ледебур останавливался на берегах верхних каровых озер, среди мелкого искривлённого лиственничника. Нехитрый экспедиционный быт нисколько не изменился даже за полтора столетия. «Во время такого путешествия распорядок жизни постепенно устанавливается сообразно обстоятельствам, и может быть, его описание многим покажется небезынтересным, ибо разница между походами в здешних горах и в горах других краёв в основном определяется этими обстоятельствами, а посему здесь и уместны следующие подробности. Обычно мы ежедневно проделывали по 25—30 верст, иногда и более, если местность представлялась малоинтересной, но нередко мы проезжали за день всего 15 верст, если коллекции хорошо пополнялись и на вечер оставалось много работы. Как только мы останавливались, люди в первую очередь распрягали коней, и одни гнали их на пастбище, другие рубили жерди для палатки. Установив мою палатку и внеся в неё багаж, прежде всего собранные растения, они разводили большой костер; и так как мы обычно добирались до стоянки насквозь промокшими, то можно себе представить, с каким нетерпением все смотрели на разгорающееся пламя! Затем я начинал заниматься своими делами, в то время как трое моих людей вынимали собранные за день растения и перекладывали собранные ранее.
Я взял себе за правило сразу же определять свежесобранные растения и записывать в свой дневник происшествия, случившиеся за день, и не слишком полагаться на свою память. Я не позволял себе откладывать эту работу даже при большой усталости, ибо запись наблюдений и впечатлений по свежим следам имеет свои преимущества, во всяком случае для самого наблюдателя, к тому же он впоследствии, имея досуг и располагая более совершенными вспомогательными средствами, сможет их исправить и пополнить. Слуга мой между тем готовил скромный ужин, причём мы довольствовались небольшими, взятыми из Риддера, припасами и водой из ближайшей речки. В этой части гор не обитают калмыки, у которых мы могли бы купить свежее мясо; дичь же, на которую я рассчитывал, попадалась вообще редко».
Надо думать, сборы с верховьев Ини значительно пополнили гербарные коллекции Ледебура. Пестроцветье альпийских лугов не могли не восхищать искушённого ботаника. Сразу после таяния снега зацветает жёлтым цветом алтайский лютик, чуть поодаль распускается аквилегия. Её огромные синие венчики спорят с синевой июньского неба.
Сколько не пытаются садоводы добиться такого насыщенного цвета, до сих пор это никому не удается. Ещё чуть дальше, среди мощных зелёных стеблей, жёлтыми солнышками цветёт дороникум. А среди камней курумника распластаны толстые стебли родиолы розовой, или золотого корня, полезные свойства которого Ледебуру были ещё не известны. Здесь же среди камней растёт копеечник с могучим корнем, настой которого пьют при всяких заболеваниях.
После отдыха на Тигирецких альпах Ледебур совершает головокружительный спуск с Тигирецкого хребта по южному склону в долину реки Коровихи. Сегодня, как и тогда, эти места отличаются безлюдьем и дикостью. Даже пешком, без лошадей и большого багажа, этот путь чрезвычайно труден, а ведь Ледебур преодолел его с караваном лошадей. «Когда мы увидели крутой склон в несколько сот футов высотой, то убедились в сложности своего положения, тем более, что я после утрешнего ранения не мог идти. Мы потребовали у проводников показать нам другую дорогу, но оказалось, что они не знали её, и теперь ничего иного не оставалось, как попытаться спуститься, ибо возвращаться на плоскогорье в такую погоду было немыслимо.
Трудности передвижения в долине для верховых навьючных лошадей настолько превосходили все выпавшее нам на долю в этих горах, что это даже сложно описать: стены теснины, ширина которой внизу не превышает двух сажен, круто обрываются; они всюду покрыты мелкими скальными осколками, между которыми растут пышные травы, скрывающие каменистую россыпь. Камни удерживаются только корнями, а когда нога человека или лошадиное копыто разрывают эти корни, камни катятся в жуткую бездну, угрожая увлечь за собой. Поэтому мы старались как можно твёрже ступать на камни, лежащие под мелкой россыпью, что было не менее опасно, так как из за тысяч крохотных ручейков, стекающих с белков, все камни были скользкими.