Араксия. Последнее задание
Шрифт:
Потом Амир Бреус поднял руку и положил ее на мое предплечье, заглядывая в глаза, ища там что-то, только ему, наверное, ведомое. Возможно, ответное тепло или прощение, сложно сказать наверняка.
Возможно, в этот момент он жалел, что собственными руками разорвал когда-то наши семейные узы. Что не помогал нам ни финансово, ни морально, что подсунул маме Марио, что не защитил нас тогда, когда мы в этом особенно нуждались. В любом случае, что сделано, то сделано, историю не перепишешь, в прошлое не вернешься, чтобы что-то исправить, так что наша отчужденность лишь результат его решений, о которых, возможно, он все же жалеет где-то в глубине своей очерствевшей души.
– Я буду следить за твоими успехами, девочка - пообещал
– Договорились - согласилась я, не чувствуя к этому пожилому одинокому человеку, выбравшему когда-то статус и карьеру, а не нас, отвращения или злости, как было когда-то раньше.
Мама наклонилась и что-то прошептала на ухо своему отцу. Тот почему-то побледнел, а потом на мгновение сжал ее крепче, устало прикрывая глаза и кивая.
– Что ты ему сказала, мам?
– поинтересовалась я, когда официальная часть прощания была закончена, а мы с тирианцами наконец-то поднялись на борт для подготовки к взлету.
– Я сказала, что прощаю его, Ари - тихо отозвалась Каролина Сажан, смахивая невидимую слезинку - потому что начинаю новую жизнь, в которое не будет места старой боли или обидам.
Понимаю, насколько важным для мамы был этот шаг. Ведь это для меня и брата Амир Бреус всегда являлся почти чужим человеком, который никогда не проявлял к нам интереса или как-то участвовал в нашей жизни. А вот для моей родительницы Заместитель главного Советника станции все же когда-то был частью семьи. Он вырастил маму, по-своему, наверное, любил и поддерживал ее, и его безапелляционное и жестокое желание много лет назад просто забыть о наличии дочери, ранило маму слишком сильно. И если бы не отец, наверное могло бы ее сломать. Тогда мама тоже сделала свой выбор сначала в пользу папы, а потом и в пользу нас с Амо. Я думаю, она ни разу не пожалела о подобном решении, хотя наверняка скучала по родителям, давая нам с братом то, что, возможно, когда-то недодали ей самой.
– Я рада - я улыбнулась маме и приобняла брата, крутящегося поблизости от нас.
Амо буквально подпрыгивал от нетерпения, желая как можно скорее изучить “Роукер” сверху донизу, так что пришлось Диану пообещать, что после отбытия с “Экраны” он обязательно устроит ему и маме самую подробную экскурсию.
– К взлету готовы - пробасил Сай по внутрикорабельной связи, когда все, кроме него и Лариса, также умеющего управлять флагером, разместились в каютах и зафиксировались в креслах.
– В добрый путь - произнесла мама на языке наших предков. И она, и папа любили изучать культуру древних землян и знания о языках, используемых до внедрения общеземного. Отец даже ругался на языке того южного народа, от которого берет свое начало род Сажан, а я запомнила некоторые фразы в память о папе - всегда мечтала это сказать - добавила моя родительница со светлой, радостной улыбкой.
“Роукер” завибрировал, иллюминация в каюте мигнула. Брат, никогда до этого не летавший на космических аппаратах, вжался в кресло, сжимая руками подлокотники.
Небольшой рывок, гудение стыковочных платформ, какой-то шум за бортом, пиликанье, вой сирен, знаменующий раскрытие шлюзов космостанции, и вот мы уже в открытом космосе.
– Вперед в новую жизнь - прошептала я, ощущая, что наконец-то напряжение этих недель, наполненных тревогами, усталостью, волнениями, стрессом, осталось где-то там, на станции, которую я долгое время называла домом.
Я чувствовала, что новая страница моей истории принесет мне только хорошее, и всей своей сущностью надеялась на то, что судьба будет благосклонна ко мне и моим родным и не отсыплет на нашу долю новых испытаний.
Хотя... Я твердо знала, что мы все переживем и преодолеем, потому что у нас есть защита и надёжный тыл. Потому что теперь мы точно не одни.
Где-то на пути в Тирию, флагер "Роукер"
Араксия Сажан
– Не против, если я составлю тебе компанию, нея?
– услышала я голос Лариса Шора, неожиданно появившегося в кают-компании.
– Присоединяйся - улыбнулась тирианцу, пододвигая ему блюда с нарезанными фруктами - как там дела у наших пилотов?
Мужчина плюхнулся в кресло рядом со мной и осторожно взял дольку яблока, придирчиво обнюхивая незнакомый ему фрукт и осторожно кладя его в рот.
Станция щедро обеспечила нас продовольствием, поэтому экономить на продуктах наконец-то не было нужды, как и давиться концентратами или лепешками из субсмеси, которые у меня, кажется, уже в печенках сидели. Нам не только передали множество боксов с провиантом, но и отправили базу его учета с количеством каждой позиции, так что я продолжила контролировать этот момент, как и делала после того, как флагер лишился биозары. Другого андроида-помощника мы брать на борт не стали, хотя дед такую возможность нам предлагал. Наверное, выкрутасы Ло остались еще слишком свежи в нашей памяти, да и мне было чем заняться в перерывах между изучением предоставленных мне станцией документов и дополнительных данных о Тирии, которые я получила от Хариса.
Прожевав предложенное лакомство, Ларис замычал от удовольствия, вырывая меня из размышлений.
С каждым проведенным бок о бок в полете днем все больше импонировала непосредственность и легкость этого мужчины. Он так гармонично вписался в нашу компанию, что я даже не заметила, как быстро приняла его в свой ближний круг, наслаждаясь нашим общением и с азартом вступая с ним в шуточные споры, которые обычно заканчивались дружным хохотом с обеих сторон. Мужья воспринимали наше общение спокойно, без ревности, к которой был склонен тот же Сайкер. Как выяснилось, знакомы тирианцы были задолго до того, как встретились с Ларисом на “Ф2”, а дом семьи господина Шора находился не только на одной планете, но и по соседству с домом, в котором жил Харис. В общем, общих тем для разговоров у мужчин тоже нашлось достаточно.
Конечно же, я понимала, что этот мужчина не так прост, как хочет казаться. Ведь не зря он так долго скрывался под личиной среди икеланцев, работая на станции “Ф2” под очень глубоким прикрытием. Ларис в присущей ему шутливой и несерьёзной манере рассказывал о том, через какие модификации внешности пришлось пройти, чтобы стать похожим на икеланцев. Даже продемонстрировал гало-изображение, на котором волосы мужчины оказались белыми и лишенными пигмента, как у расы брианцев, обитающих вблизи первых земных колоний. Кожа тирианца также претерпела изменения, став бледной, почти серой, губы окрасились фиолетовым, а черты лица приобрели более резкие и острые очертания. Сам Гео признавал, что при первой встрече легко принял Лариса Шора за своего однопланетника, и раскрыл его только тогда, когда тот применил к нему силу своей сущности.
Мой бывший наставник, недоверчивый и очень пристрастный по своей натуре, даже сподобился на похвалу в сторону нового приятеля, что, честно говоря, поразило меня до глубины души. Просто, потому что эта похвала звучала из уст прожжённого агента, повидавшего в жизни немало шпионов и участвовавшего в самых секретных и сложных миссиях, а это говорило о многом.
Так что да, Ларис был явно полон сюрпризов, хотя я и чувствовала, что легкость и некая даже дурашливость - это все же черты личности, характерные именно для него самого, а не что-то наносное и ненастоящее. В отличие от поведения предыдущей версии дайнагона, то же самое со стороны господина Шора меня не раздражало, даже восхищало и заряжало позитивными эмоциями. Так что я просто не могла отстраниться и избегать того, кто столь дружелюбен и открыт.