"Аратта". Компиляция. Книги 1-7

Семёнова Мария Васильевна

– Да, это понятно, – кивнул Аюр. – Но все же… Ведь потом-то все мохначи ушли восвояси.

– Так и есть. Они сочли, что мы погибли, а стало быть, уговор больше не действует.

– Разумно, – кивнул Аюр. – Однако мохначиха вернулась.

– Ну да, чтобы убедиться в нашей гибели лично.

– Она достойна всяческих наград за свою преданность!

Хаста ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул. Вольно Аюру праздновать победу и раздавать воображаемые награды – положение-то у них отчаянное. Лишь чудом им удалось ускользнуть от верной гибели. Но у них остался всего один мамонт, и тот

лишь милостью Айхи. У них нет припасов – все они были на вьючных зверях. Одежда и оружие – лишь то, что на них. Ширам как впал в забытье после боя, так и лежал, будто мертвый. В общем, произошло то, чего Хаста и опасался, – ответственность за возвращение жалких остатков Великой Охоты всей тяжестью легла на него.

«Вот я и во главе отряда, – саркастически подумал он. – Воины у меня знатнее и не придумаешь: наследник престола, саарсан накхов… Надо спросить Айху, может, она тоже царевна?»

– Послушай, Хаста, – хмурясь, проговорил Аюр. – Я одного не понимаю… Ты ведь сам говорил, что мохначи терпеть не могут разделяться и никогда не ходят по одному. Они держатся вместе, всем своим большим семейством, включая мамонтов…

– Ты прав.

– Но Айха вернулась. Почему?

Рыжий жрец посмотрел на царевича долгим испытующим взглядом, затем проговорил со вздохом, завершая беседу:

– Значит, так она решила.

Глава 14

Ледяные челюсти

Костерок горел тускло, едва освещая лица сидящих вокруг него людей. Хаста жарил на прутике выловленную в ручье серебристую рыбку. Он и не думал, что оставшаяся с давних голодных времен сноровка по-прежнему живет в нем. Но руки помнили. Зайдя по колено в реку, он расслабленно следил, как проплывают мимо бестолковые рыбешки. Затем быстрый рывок – и жертва трепещет в его кулаке, пытаясь вырваться.

Мохначиха, ловко управлявшаяся с острогой, смотрела на рыжего жреца с суеверным восхищением. Сейчас, у костра, она жалась к нему, выбирая для него рыбку побольше и пожирнее. Хасте было неловко – столь явное поклонение вызывало у него смущение и необъяснимое чувство вины. Он ждал неизбежных насмешек от Аюра и Ширама, однако царевич, вдоволь наевшийся впервые со вчерашнего дня, сейчас был настроен благодушно, а Ширам – молчалив и мрачен, впрочем, как всегда.

Весь прошедший день накх пролежал пластом на спине у мамонта, не отвечая на обращенные к нему слова и глядя перед собой таким неподвижным взглядом, что Хаста то и дело проверял, дышит ли он. Однако к вечеру слабость отступила. И теперь Ширам даже смог встать на ноги и самостоятельно подойти к костру.

– Мы идти впереди солнце, – чавкая рыбьим мясом, заявила Айха.

– Она говорит, что мы выйдем перед рассветом, – невольно перевел Хаста.

– Нам следует поспешить, – чуть слышно произнес Ширам. – Ингри отстали, но могут догнать нас. Сейчас я уже не смогу вступить с ними в бой.

– Нет, – помотала головой Айха. – Сейчас Айхо спать. Утром идти, догонять своих. Они идти шаг-шаг, мы идти шаг-шаг-шаг-шаг…

– Она имеет в виду…

– Я понял.

В голосе Ширама звякнул привычный металл.

– Она хочет догонять мохначей. Но нам совсем в другую сторону.

– Мы догонять. Туда

идти. Здесь стоять – умирать. Плохая земля – злые аары, большие черви…

– О чем она?

– Не знаю, – покачал головой Хаста и повернулся к встревоженной мохначихе. – Какие еще черви?

– Там – большие черви! – Она ткнула пальцем в землю. – Много есть! Совсем плохой земля!

– Переведи ей, – вмешался Аюр, – что, если она доставит нас в Аратту, может просить любую награду. Мой отец щедр! Я прикажу накрыть Айхо вышитой попоной и украшу его золотом и драгоценными камнями. Я и ее наряжу как настоящую женщину!

Последние слова жрец не стал переводить.

– Нет, – насупилась Айха. – Домой ходить. Потом ходить-ходить-идти Аратта…

– О чем она? – поинтересовался царевич.

Хаста почесал в затылке.

– Говорит, что будет догонять своих. Потом ее народ будет кочевать от пастбища к пастбищу и когда-нибудь дойдет до Аратты.

– Когда это будет? – процедил Ширам.

Мохначиха задумчиво уставилась на саарсана и махнула рукой.

– Будет! Один время трав, два время трав… Когда прийти.

– У них нет счета времени, – развел руками Хаста.

– Нет, – отрезал Ширам. – Мы должны идти в Аратту. И чем скорее, тем лучше.

– Похоже, у нас нет выбора, – заметил жрец.

– Но я должен быть в столице! – воскликнул Аюр, удивленный тем, что это напоминающее женщину существо не слышит его щедрых посулов. И верно ли он понял, что она предлагает ему несколько лет кочевать с мохначами? Что за ерунда?

– Аюр прав, – поддержал его Ширам. – Наследник престола должен как можно скорее вернуться ко двору. Мы и так слишком задержались. Исчезновение последнего выжившего сына государя непременно вызовет смуту.

– Вряд ли Айху интересует судьба династии, – устало сказал Хаста. – Она твердо желает идти на север, к своим. А мамонт никого, кроме нее, не послушает.

– Так уговори ее!

– Как?!

Ширам не ответил, лишь закрыл глаза.

– Думаю, нам действительно стоит идти с ней, – продолжал жрец. – Возможно, когда мохначи соединятся, я смогу повернуть их в сторону Аратты.

– По моему, ты сам в это не веришь, – отозвался царевич.

– Да, светозарный. Но я приложу все силы. Полагаю, что пеший переход в Аратту – без шатра, без припасов и теплой одежды, почти без оружия, да еще и с раненым – нам не под силу. Доверимся воле богов и отправимся на север. А потом, когда Ширам встанет на ноги, я попытаюсь…

– Мы пойдем в Аратту, – перебил его накх. – С мамонтом или без него, с тобой или без тебя. Я и Аюр.

– Как ты пойдешь? Ты же не стоишь на ногах! – возмутился жрец.

– Хорошо, ты прав.

На скулах саарсана вздулись желваки.

– Да, я вряд ли сейчас далеко уйду. Значит, я не смог выполнить приказ…

Его рука скользнула к бедру, и в свете костра блеснул клинок метательного ножа.

– Что ты задумал? – отпрянув, воскликнул Хаста.

– Не беспокойся. Я не могу пережить такой позор. Я стал для вас обузой. А без меня вы сможете дойти. Но пообещай, что вы пойдете в Аратту и ты будешь заботиться о царевиче как о сыне и наследнике престола… Пообещай, или мой дух будет являться к тебе каждую ночь!