Арбалетчики в Карфагене
Шрифт:
– И мы понадобились тебе для этого, досточтимый?
– откровенно говоря, у меня были несколько иные планы, но не спорить же с нанимателем, едва поступив на службу и не выслужив ещё достаточного авторитета. Ладно уж, потерпим, а там видно будет.
– Да, большую часть вашего отряда я собираюсь разослать по загородным поместьям. Но вот вы сами с вашими умными головами нужны мне здесь. Стрелять, колоть и рубить у меня есть кому и без вас, мало будет - ещё найму, а вы умеете придумывать то, чего нигде ни у кого нет, и так, как никто нигде не делает. И знаете много чего такого, чего здесь никто не знает.
– И каковы же эти загадки, досточтимый?
– хоть "на картошку" нас отправлять и не спешат, следовало всё-же подстраховаться, продемонстрировав нанимателю правильность его решения.
– Ну, не всё сразу!
– усмехнулся Арунтий, - Хотя... Ладно, вот вам одна из них. Из Гадеса отец присылает мне одну траву, которую кое-кто здесь покупает у меня оптом за хорошую цену. Но это чистый торговец, посредник, который вряд ли использует её сам. Скорее всего, он её где-то кому-то перепродаёт, и гораздо дороже. Но где и кому? Этого мне выяснить так и не удалось. Люди, которых я засылал к нему разузнать, с этой задачей не справились, двое вообще погибли, а те из людей перекупщика, которых удалось подкупить, сами ничего не знают.
– А что за трава? Для чего используется?
– быка явно следовало брать за рога, и я решил не мешкать. Не разгадаю - так хоть служебное усердие продемонстрирую.
– Если в её отваре выварить шерстяную ткань, то её потом долго не трогает моль. Но для дешёвой ткани это дорого, а дорогую покупают те, у кого есть рабы для ухода за ней.
– Ценная трава... А она точно из Гадеса? Почему я ничего не слыхал там о ней? Может быть, она откуда-то из другого места, а привозится через Гадес?
– Может быть и так - какая вам разница? Откуда она приходит ко мне, я знаю и без вас. С вашей помощью мне хотелось бы выяснить, куда она уходит от меня. Если справитесь - награжу по царски.
– Хорошо, досточтимый. Откуда ты берёшь свой товар - не наше дело. Но нельзя ли нам взглянуть на него?
– Это можно, - согласился наш наниматель, - Если вы займётесь этой задачей - вы должны знать, как эта трава выглядит.
По его знаку раб-слуга вышел и вскоре вернулся с образцами - кроме сухой травы с характерными широкими листьями, были ещё и сухие листья какого-то дерева, похожие на лавровые, только мельче. И если я сам внимательно пригляделся и даже незаметно принюхался к широколиственной траве, то наш испанский мент, как я заметил боковым зрением, больше интереса проявил к древесным листьям.
– Табак?
– спросил я его по-русски, имея в виду траву.
– Да, это табак. А вот это - мне почему-то сильно кажется, что кока. Кокаин из неё делают...
– Я в курсе. Но не забывай, мы с тобой видим это впервые в жизни.
Повертев в руках образцы и того, и другого, с видом старательного, но безучастного запоминания, я перешёл на иберийский, на котором мы и общались с "досточтимым":
– Трава от моли - это вот это?
– Да, от моли вот эта трава, а листья для... гм... ну, некоторых других целей. Но их у меня покупает тот же посредник, что и траву, и их дальнейший путь мне тоже интересен.
– Мы подумаем над этим, досточтимый. Хайль Тарквинии!
– я весело выбросил руку и прищёлкнул подошвами, отчего Васкес едва сдержал смех.
– А почему "хайль"?
– не понял Арунтий, - Что это такое?
– А это наши соседи германцы так своих вождей приветствуют, а мы иногда подражаем им ради шутки. Но позволь и мне спросить, досточтимый, и не сочти за дерзость - почему тебя приветствуют по-римски? Я думал, в твоём окружении римлян не любят.
– Это наше, расенское приветствие. Своего у римлян почти ничего и нет. Сейчас они обезьянничают у греков, а раньше обезьянничали у нас. Вот и этот приветственный жест у нас собезьянничали. Да, мы не любим римлян, но с какой стати мы будем дарить им своё приветствие полностью?
Увлёкшись, наш наниматель выдал нам целую небольшую лекцию на тему "Этрурия - колыбель Рима, Рим - могила Этрурии", что мне и требовалось, дабы отвлечь его от деловой темы и возможных, связанных с ней, нежелательных для нас подозрений. После этого он нас отпустил обустраиваться, напомнив о необходимости улучшить свой хромающий финикийский и поскорее учить греческий.
– Ты точно уверен, что это были листья коки?
– спросил я нашего испанца по-русски, когда мы уже шли по улице.
– Я ведь изучал наркотики и сырьё для их получения. Этому учат всех полицейских. Если это не кока, то что-то ОЧЕНЬ похожее на неё.
– Ну, если так - тебе виднее. Табак мы с тобой тоже опознали оба. И что получается?
– Получается, Макс, что нас с тобой обоих надо прямо сейчас отправлять в психиатрическую клинику. Вы, русские, любите смеяться над качеством образования в западных странах. Может быть, не стану спорить. Да и я сам не был в школе круглым отличником. Я не помню, в каком году появился компас и даже в каком веке Испания стала христианской. Но то, что табак и кока родом из Америки, и что до сеньора Кристобаля Колона им в Старом Свете быть не полагается, знаю даже я!
– Ну, раз знаешь - ты не безнадёжен, гы-гы!
– успокоил я его.
– Но откуда? И кто?
– Откуда - нам с тобой никто не скажет. А вот кто - мне сильно кажется, что мы с тобой его знаем.
– Я имею в виду перевозчиков - моряков, а не хозяев...
– Это я понял. Думаю, что это наш старый знакомый Акобал.
– Основания?
– Помнишь, когда мы сплавлялись на его судне вниз по реке из Кордубы? Меня всё время тянуло курить, и я постоянно дымил как паровоз.
– Да, было дело. Меня тоже тянуло сильнее обычного. Хочешь сказать, что на корабле перевозили табак, и он пропах им? Тогда почему не курили матросы?
– А у них нет привычки курить, и их запах табака не дразнит. Я - другое дело, заядлый курильщик как-никак. А ещё вспомни нашу первую встречу с Акобалом на берегу моря. Я тогда закурил после еды, и он как-то уж очень заинтересованно разглядывал мою трубку, но старался не показать виду.
– Да, это я тоже заметил. Похоже, ты всё-таки прав, хоть это и представляется невероятным...