Арбайт. Широкое полотно
Шрифт:
— Да, у каждого из нас своя правда. Кому-то нравится Андропов, кому-то Солженицын. Главное — отсутствие насилия, унижений, цивилизованные отношения между людьми. Маршируй ты ради бога с портретом хоть Сталина, хоть Берии, хоть Андропова. Но только и меня не гноби, если я, допустим, захочу прогуляться с ликом Исаича. Мы живем в одной стране, это наша общая для всех родина, где каждый имеет право, а не только отдельные единицы, как бы они там ни назывались: члены Политбюро, ЦК, олигархи или депутаты с мигалками.
— А может, этот мой журналист из «Советской женщины» тоже был
— Думаю, что вы оскорбляете своим клеветническим подозрением в латентном диссидентстве этого честного бойца невидимого фронта, забывшего, как, между прочим, и писатель Гдов, простую советскую мудрость: меньше спрашивай — меньше вранья услышишь.
— Правильно говорил один великий поэт: «Люди — как осенние листья на ветках».
Глава XXVIII
ЕСТЬ ТРАДИЦИЯ ДОБРАЯ
1. На чью бы сторону вы встали в споре о том, стоит иль нет идти в наши дни на выборы, если их результаты непременно будут подтасованы? Ходили ль вы на предыдущие выборы? Пойдете ль на следующие?
2. Окоротит ли когда-нибудь высшее начальство тех, кто, нарушая Конституцию и Уголовный кодекс РФ, деятельно, с особым цинизмом и размахом участвует в фальсификации итогов голосования?
3. Известны ли вам случаи, когда такие фальсификаторы были наказаны? Выбор из двух худых вариантов — это все-таки выбор или безнадега?
4. Зачем вообще устраивают выборы, тратят на это деньги, если начальство и без выборов может делать решительно всё, что хочет?
5. Кто был самым подневольным и убогим в Советской стране? Кто сейчас самый подневольный и убогий в нашей стране?
— Я не хожу ни на какие выборы с 1998 года.
— А я хожу исправно. На последних голосовал за поэта Бунимовича, но его не выбрали.
— Я не вижу смысла в моём голосе. Мне кажется, что будет так, как они захотят. Подделать бюллетень проще простого.
— Самым подневольным и убогим в Советской стране был советский народ. Сейчас самый подневольный и убогий в нашей стране — гастарбайтер.
— А вот я замечаю, что гастарбайтеры постепенно врастают в новую для них жизнь. Один мой знакомый киргиз-дворник уже купил подержанную «Ладу».
— Врастают, да. И селятся у русских баб. Я слышала несколько интересных историй, когда меня подвозили на таких вот «Ладах».
— На Дальнем Востоке русские бабы охотно идут
— Если так дальше пойдет, через двадцать лет в Сибири будут жить одни китайцы. И никто никого не будет бить.
— Вчера я встретил в магазине пьяного в дымину киргиза. А моему другу писателю Александру Кабакову недавно у Белорусского вокзала чаявший опохмелиться бомж негр крикнул: «Командир, добей полтинник до бутылки».
— Смысл голосования в том, что на один голос ПОРЯДОЧНОГО ЧЕЛОВЕКА будет больше при подсчете голосов. В микроскопических дозах, но что-то ведь и от нас, обывателей, зависит. Хотя нам исподволь пытаются внушить обратное.
— Мне вдруг всё стало так противно. Вместо выборов я лучше суп сварю, буду более полезна Родине в роли кормящей матери.
— Жарко сейчас, приготовьте лучше окрошку. Лимонной кислоты туда немного добавьте, а лучше — выжатый лимон.
— Достоверные доказательства подтасовки иногда, хотя и в крайне редких случаях, не отрицаются даже судами, что приводит к приятной мысли, что, может быть, когда-нибудь с беспределом у нас будет покончено. Лично сам видел по ящику большую пачку сложенных пополам бюллетеней. Глупая наглая дама из избирательной комиссии неловко оправдывалась, что это они сами так сложились!
— В древнем Риме разрешалось голосовать только женатым и имеющим детей мужчинам. Считалось, что они острее чувствуют ответственность за будущее. Мужской шовинизм, конечно, но что-то в этом есть.
— Как незамужняя женщина с ребенком на руках, поддерживаю позицию римских мужчин.
— Надо внести в законодательство, чтоб женщины, если не хотят, не голосовали.
— Ответственные лица рано или поздно вынуждены будут перевести демократию из имитации в реальность, чтобы не взорвалось всё и они в том числе.
— Ага… Щас… Перевели…
— Я тоже участвовал в выборах «на Севере дальнем». Накануне нас по рации предупредили, что в отряд прилетит вертолет. Чтобы не терять целый день, с утра решили сбегать в маршрут. Уже на обратном пути, на подходе к лагерю, слышим — летит. Место было открытое, нас заметили и сели. С ящиком был активист Ревякин. Побросали мы в урну листочки, собрались топать дальше по своим точкам, а он говорит: вы не задерживайтесь, я вам пиво везу, ваши архаровцы, пока вы тут чухаетесь, всё там высосут. Дело было в марте, солнце жварит, слепящий снег, с нас пот ручьем льет. Дай по бутылке-то, просим. На профиле нельзя пить, говорит этот урод и улетает. Пришлось нам, лояльным к государственным мероприятиям гражданам, сделать двадцатикилометровый крюк до ближайшей деревни и загудеть там на три дня.
— А старший брат моих одноклассников-двойняшек Толика и Эльки обокрал с приятелями избирательный участок и получил десять лет. Вы спросите, что же там было воровать? Отвечаю: текинские ковры ручной работы, которыми был украшен участок. Дело было в Туркмении, где я в детстве жил. Облёванный «агитаторами» избирательный участок ВНИИгеофизики на Покровке и вспоминать не хочется, мелкотравчатость уже какая-то.
— У меня возникает подозрение, что выборы созданы специально для русской художественной литературы. Сюжеты фонтанируют, как нефть у одного человека, который из-за этого теперь пребывает в узилище.