Ардагаст, царь росов
Шрифт:
В амбаре, срубленном из толстых дубовых брёвен, было темно и душно. Связки отборных мехов громоздились до самой крыши: соболя, лисы, куницы, медведи... Пленников развязали, оставили еду — лепёшки и лесные ягоды, потом закрыли дверь на тяжёлый засов. Ардагаст обессиленно привалился к стене. Он ждал от жены упрёков, но та лишь тихо проговорила:
— На этот раз я тебя втянула в чужую распрю. Распрю двух мертвецов. Восемнадцать веков они воюют руками живых... А мы из-за них так и не увидим Днепра.
— А вот и увидим! — задиристо воскликнул Ардагаст. — Мы ведь с тобой из Долины Дэвов выбрались, из древних пещер проклятых,
— А вдруг уже не нужны в этом мире? Вдруг боги решили, что с нас подвигов уже хватит?
— Значит, в другом мире будем нужны. Станем в Перуновой дружине по небу скакать и бить огненными стрелами чертей и тех, кто им служит. Первым делом этому джигиту все амбары сожжём... — Он обнял тохарку за плечи, прижался щекой к её лицу. — Да ты что, плачешь, Ларишка?
— Со мной такого на войне не бывает! — Она быстро отёрла слезу волосами. — Обидно только: зарежут, как овцу.
— Овца только блеять может. А мы им напоследок покажем, как бьются степняки. Только бы рук не связали или хоть ног... Так что ешь получше, чтобы назавтра для боя сила была. Эх, а ягоды здесь какие! Куда там вашей хурме с инжиром! Сколько лет я лесных ягод не ел... Клади на лепёшку, так вкуснее.
Управившись с едой, тохарка повеселела и принялась устраивать постель из мехов. Потом стянула кольчугу, сбросила кафтан...
— Иди ко мне, Ардагаст, милый... Не знаю, что решат завтра боги, но эта ночь — наша!
Чешуйчатый панцирь росича звякнул, упав на кольчугу.
— И эта, и следующая тоже, и потом ещё много! Выберемся, назло всем чертям выберемся, как Даждьбог с Мораной из царства Чернобогова!
Далеко в лесу кричал филин. Но и его зловещий крик не мог теперь смутить сердца двоих пленников Лунг-отыра...
Они заснули не скоро. А во сне Ардагаст увидел человека в чёрном гуннском кафтане, отороченном мехом чернобурки. Пояс тесно покрывали бронзовые бляшки в виде бычьих голов и драконов. Поверх чёрного колпака с меховой опушкой была надета железная корона с рогами, похожими на бычьи. Тёмные раскосые глаза смотрели хитро и насмешливо.
— Здравствуй, царевич Ардагаст! Чёрного шамана Карабугу ты конечно же никогда не видел. И всё равно я знаю тебя, а ты меня. Мир невелик для истинно смелых и мудрых, ибо их немного.
Высокие скулы, крупный острый нос, длинные чёрные волосы...
— Подвижник Шивасена? Хотя это, конечно, не твоё имя. И Карабуга, может, тоже?
Колдун довольно улыбнулся:
— Ты догадлив. Нет, я не назову тебе ни имени моего отца, ни его рода. Это очень знатный степной род, но родичи меня зовут ханьским ублюдком. Не назову я и родового имени моей матери. Это тоже очень почтенное имя, но её родичи называют меня северным варваром, хотя я лучше многих из них знаю книги Кун-цзы и Лао-цзы. Титулом и состоянием я обязан не этому имени, а своим заслугам перед Сыном Неба. Я назову лишь имя, которое предпочитаю сам: Чжу-фанши, маг Чжу. Я не родился даосским [12] магом, но стал им, и этим я обязан лишь самому себе. У меня не было даже наставника, я учился по старинным книгам, добытым мною ценой очень страшных дел.
12
Даосизм —
— Я слышал от ханьских купцов о даосах. Это люди мудрые и добродетельные, а не лазутчики и убийцы вроде тебя.
— Ну конечно же я не настоящий даос, — рассмеялся Чжу-фанши. — Я не гоняюсь за бессмертием, не лезу в безгрешные небожители, не тешу простолюдинов сказками о Жёлтом Небе Справедливости. Смелый и мудрый может найти себе место и под Синим Небом Насилия. Для этого мне и служит знание дао — тайных причин всего сущего.
— И зачем же оно тебе? Чтобы покорить ещё больше народов Сыну Неба? Сколько же их ему ещё нужно?
— Кто не стремится покорить весь мир, будет покорен сам. Но маг Чжу не служит ни Сыну Неба, ни Сыну Бога, — он служит лишь самому Чжу. Если человек мудрее или хотя бы смелее тысяч людей — он должен повелевать ими. Если он мудрее царей — он должен повелевать царями, как это делаю я.
— А мной ты тоже хочешь повелевать? Я, правда, не царь...
— Ты будешь царём. Великим царём! Поэтому я и явился тебе — чтобы ты... чтобы мы оба обрели великую силу, которой достойны владеть. Смотри и постарайся понять.
Даос легко взмахнул рукой, и в воздухе появился светящийся чертёж: круг, образованный как бы телами двух головастиков — красного и синего. Из круга исходили восемь прямоугольных лучей, составленных из коротких и длинных чёрточек.
— Этот чертёж зовётся «Ба Гуа», и в нём — дао [13] всего мира. Ибо миром правят две неразделимые и непримиримые силы: огонь и влага, свет и тьма. Ханьцы зовут их Ян и Инь, индийцы — Митра и Варуна, а твой народ... — Маг вопросительно взглянул на юношу.
13
Дао (букв, путь) — одна из основных категорий китайской философии.
— Даждьбог и Морана. Он властен над солнцем и жизнью, она — над водой и смертью, но они — брат и сестра, муж и жена.
— Так вот, если две эти силы сойдутся в битве — в определённое время, в определённом месте, а в центре этой битвы окажутся двое — великий маг и великий воин, то каждый из них обретёт обе эти великие силы. И тогда... Помнишь грозовой меч Куджулы Кадфиза и его солнечное золотое перекрестье?
— Перекрестье доставил царю я сам, — гордо сказал росич, — и тогда перед тем мечом не устояли наги, люди-змеи.
— Вот таким и станет всё оружие великого воина и его дружины. А великий маг обретёт невиданную власть над всеми силами природы.
— И кто же эти двое великих?
— Ты и я! Я жалею, что связался с Бейбарсом. Он алчен, как волк, и непостоянен, как степной ветер. А главное — он гунн и может быть только гунном. А ты... Ведь у тебя нет своего племени, как и у меня. Кто ты — венед, сармат? Так будь просто Великим Воином! Ты ведь не боишься ни людей, ни демонов, ни богов. В древних подземельях ты сражался с Кали, богиней смерти, и Махишей, богом-быком. Ты не только храбр, но и умён. Бейбарс может стать разве что Потрясателем Мира. А ты — Великим Царём, Повелителем Мира.