Ардагаст и его враги
Шрифт:
– - Видишь, коммагенец, - обернулся Ардагаст к Каллинику, - у нас нет ни галер, ни рудников, ни тюрем. И наш древний закон не позволяет вечно держать человека в рабстве. За это нас считают темными варварами - там, откуда ты пришел... Так что же привело тебя к нам?
– - Любовь к справедливости и свободе, которых там нет, - ответил царевич и вручил Зореславичу письмо Аполлония. Прочитав его, царь велел отвести в сторону пленных сарматов и попросил Каллиника рассказать все о замысле Валента. Выслушав царевича, Вишвамитра горячо сказал:
– - Царь, мы отяготим свою карму, если не придем на помощь
– - А как он встретит нас, да еще с дружиной? И отдаст ли амулет? Кто мы ему?
– возразил Зореславич.
– - Публий Либон - аристократ, честный, но слишком гордый. С Братством Солнца он никогда не имел дел, - сказал Стратоник.
– - Да пусть попробует не отдать!
– сверкнул глазами Инисмей.
– Я сам пойду с вами и поведу своих аланов!
– - Тогда все эстии [12] скажут: "Орда идет", и поднимутся против нас. Нет, если идти, то с небольшой, но сильной дружиной. И не кричать на весь лес об амулете, - сказал Ардагаст.
– - Что же все-таки говорить лесовикам, чтобы не хватались за рогатины?
– потер затылок Сигвульф.
– - Скажем так: царь Ардагаст желает поклониться Ладе в ее доме у моря, в день Купалы, и купить янтаря, - предложил Вышата.
– Достань-ка чертеж, Стратоник.
12
Эстии (айсты) - древние балты, предки литовцев, латышей и пруссов. Не путать с современными эстонцами.
Ученый расстелил карту прямо на песке, и все сгрудились вокруг нее.
– - Вот устье Вислы - главное гнездо готов. Дальше, возле устья Преголы - святилище Лады. А дальше - Неман, - водил пальцем по карте Хилиарх.
– Я ездил к Венедскому морю за янтарем лет пятнадцать назад и даже слышал о каком-то римлянине, поселившемся на Немане. Я тогда усомнился, думал: какой-нибудь пират из Скандии [13] вырядился в римские доспехи.
– - Я тоже слышал о князе из-за моря на Немане, - сказал Сигвульф, - от Радвилы Рыжего Медведя, князя литвинов. Он друг росам. Что если пройти туда через его земли? По Днепру, Березине, Вилие...
13
Скандия (Скандза) - Скандинавия.
– - Не выйдет, - покачал головой Волх.
– Радвила с Палемоном враждует. Недавно жаловался: разбойник заморский-де сжег у него несколько городков... Да, видно, сам Рыжий Медведь эту вражду и затеял. Откуда у него янтарь, что он грекам на Почайне продавал? Не иначе - к морю за ним в набег ходил. Так что от литвинов к Палемону лучше не являться.
– - Главное - оказаться в Янтарном Доме, святилище Лады, прежде Эпифана с его опытами. Значит - до Купалы, - озабоченно произнес Вышата.
– - Выходит, времени в обрез. До Венедского моря - месяц пути, если идти через земли словен и судинов. Ольвийские купцы этим путем ходят торговать, а готы - грабить, - сказал Хилиарх.
– - Тогда выступаем послезавтра.
– Эх ты, жизнь царская! Из одной Гипербореи да в другую. Ни Семика дома не справить, ни Купалы.
– - Ничего! В походе справим. Да так, чтобы вся нечисть попряталась в море. Я с девочками непременно пойду!
– бодро воскликнула Ардагунда.
– А ты, Ларишка, пойдешь? Или останешься детей оберегать? После этой щуки...
– - Ардафарн - воин. Ему обидно будет оказаться под охраной женщины, хотя бы и матери. А от чар детей постерегут Авхафарн и Добряна. Ее теперь вся нечисть боится, - тихо и медленно проговорила Ларишка.
Как Добряна, младшая жена Ардагаста, с помощью верховного жреца росов Авхафарна прошла Семь Врат Экзампея - об этом царевич знал от Стратоника. Знаток магии недоумевал: как скромная и тихая женщина могла свершить доступное лишь магам седьмой степени посвящения? Что придало ей неземной силы - помощь Матери Богов или любовь к мужу, закованному в цепи Фарзоем?
Ардагаст обнял старшую жену за плечи.
– - Ну какая же Купала без царицы? Вот ты и спляшешь в святую ночь на Янтарном берегу, а Добряна - здесь, на Тясмине.
Тохарка смахнула выступившие было слезы, улыбнулась и сказала:
– - Только плясать мне, видно придется с мечами.
Она быстро встала, одним неуловимым движением выхватила махайру и акинак [14] , завертелась в воинственном танце, и вдруг замерла, скрестив над головой клинки. Индиец вскочил, обнажил тяжелый двуручный меч-кханду, коснулся им ее оружия и воскликнул:
14
Акинак - короткий скифо-сарматский меч.
– - И мы спляшем с тобой, все двенадцать русальцев!
Следом на скрещенные клинки легли мечи Ардагаста и Сигвульфа, легкая секира Ардагунды. Сверху опустил свой меч Инисмей и решительно сказал:
– - А обо мне забыли? На север меня с вами не пустил отец - да простят его боги, а теперь я сам - великий царь Аорсии. Возьму только десятерых аланов, что со мной, и пусть всякий лесной драчун подумает прежде, чем нас трогать!
На меч великого царя лег клинок Волха. Князь волколаков усмехнулся по-звериному, с оскалом, и загадочно произнес:
– - Волки с вами! Ничего, что дружина мала. Нужно будет - волки в лесу большую соберут. Не одни мы, нуры, волчье племя. Нас, серых братьев, много по всему лесу.
Последним лег сверху римский меч Каллиника. Потом клинки опустились, и царь росов буднично произнес:
– - Рыбаки! Закинем-ка еще разок невод. Эту щуку-бесовку не людям есть, так наловим рыбки на уху. Мои царицы ее так сварят!
В дремучем лесу, на горе над Тясмином, среди руин скифского Моранина-града затаилось святилище Мораны-Артимпасы. Пятеро сарматов-конокрадов сидели связанные под дубом и тоскливо ждали жертвенной порки. Вдруг перед ними на ореховый куст села птица сорока и проговорила человеческим голосом: