Ареальность
Шрифт:
– Ишь, как извивается!
– сказал Вазген, подходя к Силкину почти вплотную.
– А интэрэсно, когда кокос брал, то а чем думал? Сейчас мы с тобой пагаварим, а патом на четырех машинах отвезем на все четыре стороны. Галава в Бронницах, а жёпа в карьере под Мажайском. Такой вариант нравится? А, красавчик?
– Что он у вас такой молчаливый?
– спросил Карнакин, указывая на кляп.
– Мы поговорить приехали, а он некрасиво отмалчивается.
– Иди вынь, Сашь, - Чистов посмотрел на Угольникова.
– Будет разговор.
– В чем обвиняешь его?
– спросил Карнакин, наблюдая,
– Взял два килограмма чистейшего товара, продал, а деньги перевел в Канаду, куда и сам свалить собирался. Нашли его еле-еле, хорошо что ребята нужные везде есть. В последний момент всё получилось — на сегодняшнее утро у него уже билет был.
– Ого!
– Карнакин прищурился.
– И давно он сбытом занимается?
– Да вроде проверенный чел был... лет десять уже в кругах.
– Никому нельзя доверять... отойди, Вазген, - Карнакин жестом попросив очистить ему место, приблизился к Силкину, оглядел того с головы до ног и вновь повернулся к Чистову.
– Так что от меня требуется, Глеб?
– Нам нужны наши деньги, - Чистов понизил голос.
– Просто так он не расколется — мы уже все перепробовали. Такое впечатление, что за ним стоит кто-то большой, поэтому он просто тянет время и ждет. Он знает, что деньги нам важнее его смерти - она ничего не даст, кроме морального удовлетворения. Держать нам его негде, а у вас на базе есть несколько мест в подвалах, где этого парня можно обрабатывать день за днем, пока он не расколется. Ашот говорил, что его там никто никогда не найдет, пусть даже делом будет заниматься самый лучший опер.
– Это точно!
– Карнакин вновь посмотрел на Силкина, тревожно следившего за их разговором, в том время как остальные заняли выжидательную позицию, готовые исполнить любой приказ.
– Глеб, а сколько стоит два килограмма?
– Сто тысяч долларов. Нам он должен именно столько.
– Сумма-то не очень большая.
– Ты прав, Египтянин, но тут дело не в сумме, а в том, что он кидала. Такое не прощается, сам знаешь. Деньги со счета пусть вернет, расскажет на кого он начал работать кроме нас, а потом мы воспользуемся предложением Вазгена Вардановича — закопаем его по частям.
– Ладно, сделаем как просишь. Через два дня заговорит... а то и раньше! Давайте его к нам на заднее сиденье, а по бокам двоих бойцов посадим. Только морду ему хотя бы вытрите!
– Карнакин хитро подмигнул Чистову и приглашая Саркиса следовать за собой, пошел к машине.
– Отвязывайте этого - он поедет в гости к Египтянину, - скомандовал Чистов.
– Давайте, ребята, поживее — поживее!
Через пару минут Силкина подвели к внедорожнику.
– Ну, господа, будем прощаться?
– сказал Карнакин, беря товарища за плечо, заставляя, таким образом, немного отступить назад.
– Готовы?
– К чему?
– Чистов удивленно переглянулся с Вазгеном. Он хотел еще что-то сказать, но в следующую секунду пуля, попавшая точно в лоб, заставила его умолкнуть навсегда. Все произошло настолько молниеносно, что остальные не успели ничего понять, а потом было уже поздно — Карнакин, стреляя сразу из двух стволов, методично, словно в тире, перестрелял их всех. Только Угольников,
– Стой на месте!
– Карнакин придержал Силкина, начавшего беспорядочно метаться по сторонам, не зная, как себя вести при таком развитии событий.
– Сейчас поедем, Коль... сейчас...
По очереди обойдя поверженных, он сделал девять контрольных выстрелов и вернувшись к Силкину, сунул пистолеты в кобуры.
– Ох и рожа у тебя сейчас, - улыбнулся Карнакин.
– Это надо видеть со стороны — глаза едва ли не больше глазниц!
– Голливуд какой-то, - проговорил Силкин, облизывая спекшиеся губы.
– Ты стрелял не переставая, а патроны всё не заканчивались...
– Это Глок, Коля. По семнадцать зарядов в каждом. Но ты этим не заморачивайся — твои мучители мертвы, а это главное. Садись в машину и поехали.
Вскоре место побоища осталось далеко позади. Карнакин, сидевший за рулем, аккуратно влился в поток машин, следующих в город, и только после этого заговорил.
– Как это случилось, Коль?
– спросил он, вынимая карту из своего телефона.
– Подстава ведь?
– Подстава! - Силкин опустил солнечный козырек и посмотрел в зеркало на свое опухшее лицо.
– Я вообще ни сном, ни духом, Макс. Сидел вчера вечером дома, смотрел телевизор, задремал, и вдруг звонок в дверь. Открываю — и тут они! Орут - где товар, сбежать хотел, сука? Я оказывается уже давно наркодилер, Макс! Понимаешь, мне им и сказать-то нечего, а они от этого только еще больше в ярость приходят, потому что я, типа, в несознанке. Бред какой-то! Единственное, что я мог понять, так это то, что реальность перевернулась, но вот произошло это только для меня — вот вопрос! А у тебя что?
Карнакин пожал плечами:
– Внешних признаков не было, но раз все это произошло, то и меня стороной не обошло. Я когда тебя увидел — сразу понял, что иного выхода, кроме как кончить их всех, нет. Это проверка, Коль, проверка на вшивость, так сказать. Сам посуди — если я пускаю все на самотек, то значит не могу принять решения. Его приняли за меня всякие Чистовы и Ашоты. Живым тебя все равно не оставили бы, это факт, а значит твоя жизнь в моих руках и надо действовать. На фига из меня делать такого универсального солдата, если однажды не будет этой ситуации?
– Я думаю что так оно и есть, - согласился Силкин.
– Я тебя когда увидел, то сразу понял, что вот сейчас все и начнется, так что лучше молчать и не подавать вида, что я тебя знаю. Конечно, этих козлов собрали вместе, чтобы избавиться от всех сразу. Мерзостей они понаделали в своей жизни предостаточно, так что их срок годности вышел. Жестко, конечно, с нами Система обошлась, но вот конец ли это? Сейчас-то что делать?
– Щи варить!
– Карнакин усмехнулся.
– У тебя деньги на счету в Канаде образовались — билет восстановишь и улетишь уже сегодня. А я своих заберу и тоже куда-нибудь подальше. Все свидетели возле леса лежат, Ашот вряд ли что-то знает, так что с нас взятки гладки. К тому же Система за всем следит и долго мучить нас не имеет смысла... или ты в ней разочаровался? А, корректор?