Арена, Кукольный театр и Добро пожаловать в сумасшедший дом!
Шрифт:
Я поставил монетосборник на место, то бишь в один из игровых автоматов под названием «Ракетные гонки». Я уже хотел что-то сказать Ма, как дверь рулевого отсека распахнулась и на пороге появился наш пилот Джон Лэйн. Элен, сидевшая напротив Ма, сразу же отложила книгу и во все глаза уставилась на парня. Глаза у нее светились не хуже сигнальных лампочек.
Джонни молодцевато отдал честь, как и полагалось пилоту частного корабля при обращении к владельцу сей космической посудины, являющемуся также ее капитаном. Меня всегда коробит от этих церемоний, но я не могу ему сказать, чтобы он оставил свои штучки. Кто-то когда-то выдумал такое правило,
— Капитан Уэрри, впереди по курсу — объект, — доложил Джонни.
— Объект? — повторил я за ним. — Какой именно?
Понимаете, по тону голоса этого парня и по выражению его физиономии никогда толком не узнаешь, случилось ли что-нибудь важное или пустяк, о котором можно было бы и не сообщать. Джонни учился в Марсианской политехнической академии. Там их специально учат при любых обстоятельствах сохранять полную невозмутимость. А Джонни был не просто прилежным студентом; академию он окончил с отличием. Нет, парень он замечательный, но случись ему возвестить о конце света, он наверняка сообщил бы нам об этом с бесстрастием вышколенного лакея, объявляющего: «Кушать подано».
— Кажется, это планета, сэр, — только и ответил Джонни.
Я не сразу въехал в смысл его слов.
— Планета? — переспросил я без особой радости.
Я посмотрел на него, втайне надеясь, что парень глотнул чего покрепче. Не подумайте, что я предпочел бы трезвому пилоту какого-нибудь забулдыгу. Джонни спиртного и в рот не берет. Но если бы взял, алкоголь немного растворил бы его официальность. Парень стал бы чуть менее «накрахмаленным».
— Планета, сэр. Вернее, объект, имеющий размеры планеты. Диаметр — около трех тысяч миль, расстояние до поверхности — два миллиона миль. Скорее всего, объект вращается по орбите вокруг звезды Сириус-А.
— Джонни, — сказал я ему. — Мы находимся в пределах орбиты Тора, или, если угодно, Сириуса-1, поскольку Тор — ближайшая к звезде планета. Между нею и Сириусом нет и не может быть никаких планет. Или вам захотелось подшутить надо мной?
— Можете взглянуть на обзорный экран, сэр, и проверить мои расчеты, — невозмутимо ответил Джонни.
Я встал и прошел в рулевой отсек. И в самом деле, на центральном обзорном экране отчетливо виднелся диск. Тут Джонни был прав. Но проверять его расчеты? Моей математической подготовки хватает лишь на подсчет денег в монетосборниках игровых автоматов. Мне очень хотелось, чтобы парень не ошибся в расчетах.
— Джонни! — почти закричал я, обращаясь к нашему пилоту. — Мы же открыли новую планету! Тебе это что-то говорит?
— Да, сэр, — все с той же непрошибаемостью ответил он.
Событие было знаменательным, хотя и не слишком ошеломляющим. Земляне только-только начали обживать планеты системы Сириуса. Неудивительно, что они проморгали малышку диаметром менее трех тысяч миль. Особенно (как потом выяснилось) малышку с такой эксцентричной орбитой.
Рулевой отсек на нашем корабле совсем маленький, и Ма с Элен было просто не втиснуться туда. Они обе стояли в дверях и вытягивали шеи. Я немного отошел, чтобы и они полюбовались на неизвестную планету.
— Джонни, сколько нам еще лететь до нее? — спросила Ма.
— Точка максимального приближения корабля к ее орбите ожидается примерно через два часа, миссис Уэрри, — ответил пилот. — Мы будем находиться на расстоянии полумиллиона миль от поверхности планеты.
— Всего в полумиллионе миль? — переспросил я, желая уточнить.
— Да,
Перво-наперво я задал клиренс своему горлу [12] — хорошенько прокашлялся. Потом взглянул на Ма с Элен и понял, что они возражать не станут.
12
В диалоге обыгрывается многозначность слова «клиренс». В английском языке clearance означает и допуск (разрешенное отклонение от положенного значения величины), и очистку. (Прим. перев.)
— Джонни, я собираюсь задать меньший клиренс, — сказал я пилоту. — Я всегда жаждал увидеть планету, которую еще не успели облапить люди. Мы совершим посадку на этой планете, даже если нам придется разгуливать по ней в скафандрах.
— Да, сэр, — ответил Джонни и, как полагается, отдал честь.
Однако в его глазах я уловил неодобрение. Я вполне понимаю парня. Когда опускаешься на неизведанную планету, никогда не знаешь, с чем там столкнешься. Соваться туда без специального исследовательского оборудования — тоже не самый умный шаг. А наш видавший виды шатер и несколько игровых автоматов — разве это технический арсенал?
Но Джонни — черт его подери — был образцовым пилотом, привыкшим не обсуждать приказы капитана. Он молча уселся в кресло и стал нажимать кнопки бортовой вычислительной машины. Мы не стали ему мешать и тихонько закрыли дверь рулевого отсека.
— Ма, я — последний идиот, — сказал я жене.
— Пока еще нет, но скоро станешь, — ответила она.
Я привык к такому обмену любезностями, а потому усмехнулся и посмотрел на Элен. Но доченька моя была где-то не здесь. Она опять сидела с туманным взором. Мне захотелось вломиться в рулевой отсек и как следует встряхнуть образцового пилота. Может, он проснется и наконец заметит, что наша девчонка по нему сохнет?
— Элен, дорогая, — начал я. — Этот Джонни…
Но тут что-то обожгло мне щеку. Я сразу понял, что Ма испепеляет меня взглядом, и заткнулся. Я достал колоду карт и до самой посадки коротал время за пасьянсом.
Когда это произошло, Джонни, естественно, отсалютовал и доложил:
— Посадка совершена, сэр. Согласно показаниям приборов, атмосфера планеты — один-о-шестнадцать.
— Переведите на нормальный английский язык, — попросила Элен.
— Воздух пригоден для дыхания, мисс Уэрри. Он не вполне соответствует земному, поскольку отличается повышенным содержанием азота и пониженным содержанием кислорода. Однако процентное соотношение этих газов не представляет опасности для организма.
От таких его подробностей у меня всегда уши вяли.
— Чего же мы ждем? — спросил я образцового пилота.
— Ваших приказаний, сэр.
— Какие тут могут быть приказания, Джонни? Открываем люк и вперед.
Мы открыли люк. Джонни выбрался наружу первым, прицепив к поясу пару терморевольверов. Следом вылезли мы втроем.
На неведомой планете было прохладно, но не холодно. По ландшафту она напоминала Тор: такая же пересеченная местность и такая же корка зеленоватой глины под ногами. Всю растительность составляли буроватые кусты, чем-то похожие на перекати-поле.