Арена мрака
Шрифт:
– Я вполне серьезно! – сказал он.
Фрау Заундерс улыбнулась:
– Купите мне лучше мороженого.
Моска принес из спальни еще банку пива. Все о'кей, подумал он.
– Уж коли ты так мирно настроен, – сказала Гелла, – окажи мне услугу. У фрау Заундерс в Америке есть дядюшка, и она хочет, чтобы ты отправил ему с военной почтой письмо.
– Конечно, – согласился Моска. – Это дело обычное. Все немцы сейчас пишут своим родственникам в Америку, намекая, чтобы те присылали им посылки.
– Спасибо, – сказала фрау Заундерс и добавила с иронической
– Мы теперь все очень беспокоимся за своих американских дядюшек.
Гелла и Моска расхохотались, причем Моска даже подавился пивом.
Женщины снова погрузились в чтение, а Моска взглянул на лежащий рядом номер «Старз энд страйпс» и сказал:
– Может быть, завтра из Гамбурга вернется Лео и сходит с нами в клуб.
Гелла взглянула на него.
– Что-то он долго отсутствует. Надеюсь, с ним ничего не случилось.
Моска отправился за очередной банкой пива.
– Может, все-таки вам принести? – спросил он у женщин, но они снова отказались. Он встал у окна. – Наверное, Лео решил остаться там на уикенд. Иначе он бы еще вчера вернулся.
Гелла положила книгу на стол и сказала фрау Заундерс:
– Все! Очень интересно.
– У меня в спальне еще много книг, которых вы не читали, – сказала фрау Заундерс. – Сходите посмотрите.
– Не сегодня, – ответила Гелла.
Она подошла к Моске и, просунув худую руку ему под тенниску, обхватила его за талию. Они стали всматриваться во мрак и вдыхать свежий аромат деревьев. Ночной ветер приносил запах садов и реки, в воздухе едва чувствовался едкий смрад руин. Облака занавесили полную луну, и повсюду в расстилающемся вокруг тихом мраке Моска слышал немецкие голоса и смех, доносившиеся из соседних домов. Из радиоприемника, настроенного на бременскую станцию, текла тихая струнная музыка. Ему вдруг ужасно захотелось оказаться в «Ратскелларе» или в офицерском клубе, поиграть в кости или выпить с Эдди и Вольфом.
– Ты пьешь очень много пива, – заметила Гелла. – До кровати сможешь дойти?
Моска потрепал ее по волосам и сказал:
– Не беспокойся, я в порядке Она прижалась к нему.
– Мне так хорошо сегодня, – сказала она. – Знаешь, чего мне хочется? – Она произнесла эти слова шепотом, чтобы не услышала фрау Заундерс.
– Чего? – спросил Моска.
Она улыбнулась и притянула к себе его лицо, чтобы поцеловать в губы.
– Ты уверена, что можно? – спросил он тоже шепотом. – Ведь только месяц прошел. – Эдди Кэссин предупреждал, что ему придется потерпеть месяца два, не меньше.
– Я себя хорошо чувствую, – сказала она, – не волнуйся. Я себя сегодня замечательно чувствую, как умудренная опытом жена, которая прожила со своим мужем не один год.
Они еще постояли немного у окна, вслушиваясь в ропот города и ночи, потом Моска обернулся и сказал фрау Заундерс:
– Спокойной ночи.
Он держал дверь, пока Гелла выкатывала коляску с младенцем в спальню. Выйдя за ней, он проверил, заперта ли входная дверь с общей лестницы.
Глава 18
Моска сидел на траве в тени большого
Несколько человек с луками пускали стрелы в красные и синие мишени.
Все было объято покоем и тишиной. Сумерки наступили в этот воскресный день раньше обычного, подумал Моска, близится осень – тоже раньше обычного. По зеленой лужайке были разбросаны пятна коричневой пожухлой травы, а в шапках огромных вязов, высящихся вдоль площадки для гольфа, уже виднелись красноватые потеки.
Он увидел, что к ним приближается Эдди Кэссин, огибая стрелков. Эдди присел на траву и, похлопав Геллу по ботинку, сказал:
– Привет, малышка.
Гелла улыбнулась ему и продолжала читать «Старз энд страйпс», тихо проговаривая английские слова.
– Я получил письмо от жены, – сказал Эдди Кэссин. – Она не приедет. – Он помолчал. – Это ее последнее слово, – сказал он, и его изящный рот исказила торжествующая улыбка. – Она выходит замуж за своего шефа. Я же говорил тебе, что она с ним трахается. А я-то ничего и не знал.
Догадывался чисто интуитивно. Как тебе моя интуиция, Уолтер?
Моска понял, что Эдди сегодня здорово напьется.
– Да ладно тебе, Эдди! Ты же абсолютно не семейный человек.
– Но мог бы им стать, – ответил Эдди невозмутимо. – Я мог бы попытаться. – И он указал пальцем на кремовую коляску, ярким пятном светлевшую посреди зеленого ковра травы. – Ты же не семейный человек, да вот пытаешься им стать.
Моска засмеялся.
– Я учусь, – сказал он.
Они сидели молча.
– Может, сходим сегодня вечерком в «Ратскеллар»? – спросил Эдди.
– Нет, – ответил Моска. – У нас есть дома что выпить. Приходи сам.
– Знаешь, мне надо постоянно быть в движении. – Эдди поднялся на ноги. – Я не могу торчать у вас в квартире весь вечер. – И он зашагал прочь, стараясь держаться подальше от мишеней.
Моска лег, упершись затылком в колени Геллы и обратив лицо к умирающим лучам холодного солнца. Он забыл спросить у Эдди про свои брачные бумаги. Пора бы им вернуться.
Он думал о возвращении домой, о том, как он войдет в квартиру, увидит мать, познакомит ее со своей женой, покажет ей ребенка. Глория вышла замуж (он усмехнулся при этой мысли), так что беспокоиться нечего. Вот чудно, что он опять возвращается, – теперь это легче, чем раньше.
Глядя на неловко натягивающих луки стрелков и на выпущенные ими стрелы, он вспомнил пожилого солдата на ферме за линией фронта. На этой ферме показывали кино резервистам – зрители сидели на бревнах. Тому солдату было, пожалуй, под сорок, думал Моска. Зажав между коленями шестилетнего французика, он аккуратно расчесывал ему на пробор вьющиеся кудри и пытался заставить чубчик лежать волной. Потом он причесал двух других – девочку и мальчика, тоже держа их у себя между коленями и осторожно поворачивая из стороны в сторону. Закончив их причесывать, старый солдат дал им по шоколадке и взял свою винтовку…