Арена

Кейн Бен

Парочка солдат одобрила это предложение, но большая часть группы не согласилась.

– Говори за себя, старина. Мое настроение всегда поднято, сколько бы я ни выпил, - сказал Пизон. Он хитро посмотрел на Вителлия, который был старше его более чем на десять лет. – Преимущества молодости и все такое.

– Вино снижает пыл любого мужчины, ты, шелудивый пес. Если только ты не сын Приапа?
– парировал Вителлий, ткнув его локтем под ребра.

– Возможно, так и есть! Что более важно, так это то, что мне все еще хочется выпить. – По правде говоря, Пизон испытывал отвращение к большинству местных публичных домов, которые,

как правило, были населены неряшливыми существами, переносчиками различных инфекционных зараз. Правда, было еще одно заведение, которое ему нравилось, дом красавицы по имени Диана, но цены там были сногсшибательные. Пизон не был уверен, что горсти монет, отягощавших его кошелек, хватит, чтобы оплатить услуги Дианы на час. Если бы он так поступил, он был бы разорен, а до следующей зарплаты было еще так далеко. – Для шлюх еще будет время, - заявил он. – А сейчас нам нужно вино!

Остальные зааплодировали. Нахмурившись, Вителлий замолк.

– Тогда за победу, - сказал Юлий. Он заметил, что Пизон разглядывает букмекерскую кабинку где несколько легионеров бросали кости. – Ты можешь потратить свои деньги и позже. Пошли, пошли отсюда, не задерживайся!

Пизон, который любил все виды азартных игр, подчинился. Если бы они не поторопились, проторчали бы здесь до наступления темноты. Вольготней им было находиться в викусе, где разнообразия развлечений было больше. У него была и другая тайная причина. Чем раньше со своими товарищами он окажется в поселение, тем больше шансов будет убедить их позже отправиться на местную арену, где должны были проходить состязания гладиаторов. Контактер Пизона, один из тяжеловесов, который работал тренером гладиаторов, и поставлял некоторых из них на сегодняшние бои, сообщил ему о новом, никому неизвестном мурмиллоне. Если бы Пизон мог воздержаться от того, чтобы выбрасывать на ветер слишком большую часть своего жалованья, он мог бы приумножить его до гораздо более значительных сумм. С этой счастливой мыслью, доминирующей в его голове, он зашагал за остальными.

Пару часов спустя Пизон оставался в хорошем настроении, но был все же сильно измотан. Он и его товарищи посетили несколько таверн и выпили больше вина, чем он мог бы припомнить. В забегаловке под открытым небом они ели тушеную говядину и посетили оружейную мастерскую, где Вителлий заказал новый пояс, а Юлий - кинжал, и оба шлепнули по своим вкладам с тяжеловесностью пьяниц. Как неизбежным результатом во время таких пьяных оргий, их группа раскололась. Некоторых отвлекали петушиные бои в переулках или случайные встречи с бывшими товарищами. Пизон подумал, не заглянуть ли им в бордель рядом с последней таверной, которую они покинули, но затем передумал. Какова бы ни была причина, только он, Вителлий и Юлий добрались до арены, которая находилась к югу от крепости.

Прогулка из поселения, примерно в полторы мили, была приятной: свежий воздух и перерыв от выпивки дали возможность немного протрезветь. Самый быстрый путь к арене, через форт, не был лишен риска – кое-кто из офицеров были сторонниками дисциплины, даже в такие дни, как этот, – но мысль о том, что придется идти по лагерю, рискуя свалиться пьяным в канаву, была еще хуже. Приняв как можно более трезвый вид и выбрав дорогу, параллельную главной, Пизон и двое его товарищей проделали весь путь без происшествий.

Воодушевленные криками и возгласами, звучавшими в воздухе, они устремились к кирпичному амфитеатру, который располагался у подножия пологого, обращенного к югу холма под главной крепостью легионеров. Здесь было меньше солдат, чем в викусе, но толпа, толпившаяся вокруг лавок и таверн, по-прежнему исчислялась сотнями, и Пизон не сомневался, что внутри амфитеатра их будет намного больше.

– Давайте зайдем внутрь и займем места, - сказал Вителлий, невнятно выговаривая слова. – У меня подкашиваются

ноги.

– Да, не повезло тебе с ногами, да!
– передразнил Юлий.

Вителлий нахмурился, а Пизон с Юлием рассмеялись.

– Я не так уж сильно жалуюсь, - пробормотал он.

– Я тоже хочу присесть, - признался Юлий. – Наконец-то вино и на меня подействовало.

– Ну, наконец-то!
– воскликнул Вителлий. – И это говорит человек, который предложил руку и сердце служанке, у которой зубов меньше, чем у его бабушки!

– Что я могу сказать? Мне нравятся любые женские формы, - парировал Юлий с мерзкой ухмылкой.

– Ты бы запрыгнул на любую задницу, если бы она тебе позволила!
– воскликнул Пизон, используя уничижительный термин.

– У меня есть свои стандарты, - запротестовал Юлий, грозя пальцем. – Их немного, но они не включают такого рода отношения. Итак, пойдем внутрь?

– А как насчет ставок? – спросил Пизон.

Вителлий скорчил гримасу: – Я всегда проигрываю. Лучше приберегу деньги на вино и шлюх.

Юлий тоже отрицательно покачал головой, и Пизон вздохнул: – Что ж, пойду один. Я найду вас.

– Дай угадаю… у тебя есть подсказка по одному из боев, – сказал Вителлий.

– Совершенно верно, - ответил Пизон через плечо.

– Ты снова потеряешь все свои деньги, - предупредил Вителлий, но Пизон не слушал. Он ломал голову, вспоминая имя мурмиллона. Какое имя ему назвали - Авилий? Аулус? Аквила? Будь он проклят, если помнит. Его хорошее настроение испарилось, Пизон переходил от букмекера к букмекеру, читая их таблицы, на которых подробно описывались бойцы, выступающие в парах друг против друга в состязаниях дня. Из того, что он смог разобрать, это подтвердил один из букмекеров, остались только две схватки, и в обоих участвовал мурмиллоны. Ни в одной из них не было гладиатора, имя которого начиналось на «А». Опасаясь вызвать подозрения – если бы кто-нибудь из зорких букмекеров заподозрил, что у него есть тайная информация, они все отказались бы брать его деньги, и Пизон воздержался от подробных вопросов о бойцах. С нарастающим разочарованием он услышал, как объявили следующий поединок. Скоро букмекеры перестанут принимать ставки, и он упустит свой шанс - если гладиатор, о котором ему говорили, вообще участвовал в этом проклятом состязании. Пизон выругался себе под нос. Что делать?

Фортуна, должно быть, была сегодня в хорошем настроении, потому что его внимание привлек громкий разговор трех легионеров неподалеку: – Какой смысл ставить деньги на бойца, о котором никто не слышал?
– спросил один.

– Лучше помочиться на стену, - добавил второй.

– Мне нравится, как звучит его имя, - запротестовал третий солдат. – И эти свои гребаные деньги, я все-таки поставлю.

– Вместо этого потратьте их на вино… динария тебе хватит до конца ночи, и даже больше, - посоветовал первый мужчина.

– Отвали, - проворчал тот, кто собирался сделать ставку. – У моего отца был старый друг по имени Лонгус. Он был мне как дядя.

«О чем я только думал? Лонгус! – восхищенно поразмыслил Пизон. – Мурмиллона зовут Лонгус!

Легионер посмотрел на ближайшего букмекера, длинноволосого галла: – Привет, приятель. Какие шансы на Лонгуса в финальном поединке?

– Он сразится с Донаром, местным чемпионом. Двадцать против одного, - сказал Галл.