Арестант особых кровей
Шрифт:
— Не злись. Может, он и правда «напыщенная звездулька», но я не могу ничего с собой поделать — он мне очень нравится. Всегда невозмутимый, ироничный… Глаза у него такие умные, бархатно-карие…
— О, Звезды, — протянула я. — Прекращай, а то меня стошнит.
— Мне тоже неприятно было смотреть, как вы целуетесь с Удором, — обиженно сказала О-Тайла. — Совсем не гармоничная картина — здоровущий дикарь и хрупкая лирианская дева.
— У меня нет предубеждения против крупных парней с планет Апры.
— А у меня нет предубеждения
— Отлично! Я не собираюсь тебе указывать, как вести себя с Найте Малейвом — но еще раз напоминаю, что он не просто так здесь, и не зря уже два раза в изоляторе побывал.
— Я тоже не собираюсь указывать, с кем тебе целоваться. Хочешь с Фроудом — пожалуйста, это не мое дело. Может, он на тебя отвлечется и перестанет смотреть на меня с обожанием преданной собачки. И имей в виду, что он может ухаживать за тобой в пику мне.
— Мы с ним не пара и не собираемся ею становиться! — отрезала я. — Это был дружеский поцелуй, ни к чему не обязывающий.
— Вот и хорошо. А я собираюсь попытать счастья с Малейвом.
— Удачи, — пожелала я и отвернулась к окну.
«Хорошо, если “бог” увлечется О-Тайлой — тогда наша с ним энергетическая связь скорее распадется», — подумала я, но возмущение и недовольство тихо жгли меня изнутри.
Глава 13
Найте
Время замедлилось, дни теперь текли ме-е-дленно, натужно. Стало жарко, и работа в потных защитных костюмах и масках превратилась в пытку, так что наш новый надзиратель решил увеличить количество перерывов и — о, милосердный человек! — сократил трудовой день на целый час.
Связь с красноволосой ничуть не потеряла силы, и я уже не мог с определенностью сказать, кто был в этом виноват — я или она.
Тана все время таскалась с рослым апранцем. Она терпеливо учила его всесоюзному наречию и во всем опекала, а он, в свою очередь, служил ей защитой. Над ними посмеивались, но не лезли больше с издевками, ибо апранец не размусоливал долго и сразу давал в глаз особо языкастым. Охранники из обновленного состава были глазастее, чем предыдущие. Выяснив, что устрашающий с виду апранец безобиден, они стали больше присматриваться к другим арестантам.
Красноволосая и ее апранский рыцарь не ходили за ручку, не нежничали, не целовались — разве что один раз, но все равно ощущалось, что между ними что-то происходит, крепнут узы. Рядом друг с другом они были расслаблены, улыбчивы и разговорчивы, иногда игрались, как дети, друг с другом, и дразнились, иногда сосредоточенно, с важным видом о чем-то беседовали. Ни у кого не было сомнений, что между ними любовь, кроме меня и О-Тайлы.
Чутье не обманывало красотку-апранку — она точно знала, что арестант номер 8-8-з любит именно ее. А я точно знал, что красноволосая лирианочка Тана влюблена в меня.
— … Странная пара, правда? — спросила меня О-Тайла, подловив на том, как я в очередной раз поглядываю на здоровяка
— Они не пара, — возразил я.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что парень безнадежно влюблен в тебя и мучается оттого, что ты постоянно рядом со мной.
— Главное, чтобы ты не мучился оттого, что я постоянно рядом с тобой, — вкрадчиво сказала девушка, заглядывая в мои глаза.
— Что ты. Я польщен, что такая дивная красавица уделяет мне внимание.
— Если ты и польщен, этого совсем не видно. Найте… — нерешительно проговорила О-Тайла, и закусила красную нижнюю губку. — То, что ты общаешься только со мной, это что-то значит, или… Я имею в виду… я тебе и правда нравлюсь, или ты просто привык появляться исключительно с самыми красивыми женщинами?
Я приподнял бровь.
Покраснев от досады, апранка отвернулась от меня; я услышал едва разборчивое «дура, какая же я дура!»
— Ты считаешь себя самой красивой здесь? — поддел я, и девушка от смущения, а то и стыда закрыла лицо руками. Рассмеявшись, я продолжил: — Правильно считаешь. Из всех арестанток этого поселения ты самая яркая.
— Я просто дура… — сдавленно проговорила О-Тайла, но руки от лица убрала и снова на меня поглядела, ожидая горячие возражения.
Желая поддразнить, я проговорил лениво:
— Дура? Не страшно. Жизненный опыт может это исправить.
— Это просто невозможно! — фыркнула она якобы обиженно, и легонько ударила меня в плечо. — Сама не знаю, почему общаюсь с тобой!
— Это все деньги, — наклонившись к девушке, признался я ей на ушко. — Ты не можешь противиться их гипнотической тяге. У многих женщин есть встроенная опция — засекать богатых мужчин. Раз тебя ко мне так сильно тянет, то у тебя с этой опцией все в порядке.
О-Тайла засмеялась серебристым смехом — почти искренним! — и, в свою очередь, шепнула мне на ухо:
— Дело не в деньгах. Просто ты особенный.
Я потерся щекой о ее щеку, как кот хауми, и промурлыкал:
— Что еще ты скажешь, чтобы добраться до моих денежек?
Сбившееся дыхание девушки звучало восхитительно, медовый аромат ее чистой кожи и волос, чуть испорченный запашком мусорки, где мы находились, пробуждал вполне понятные желания, но даже в такой момент меня тянуло посмотреть на красноволосую. Зачем — сам не знаю, но смотреть на нее стало для меня потребностью.
Я поднял глаза и нашел Тану взглядом. Стоит, пьет воду, капли стекают по подбородку… Апранец Удор — так, кажется, его зовут — закрыл мне обзор и пристально посмотрел в глаза: «Не твое, не смотри». Интересно, хватит ли у него решимости подойти, увести О-Тайлу и сказать: «Не твое, не трогай»?
Я поцеловал апранку в шею, в то местечко, где пульсировала жилка. Красотка слабо вздохнула и потянулась ко мне, но я уже отстранился и заметил:
— Пульс зашкаливает. Злишься?
— Наоборот, — пролепетала она.