Арестантка
Шрифт:
Я выдохнул и поджал губы, одно дело учить стрелять одиннадцатилетнего парня, другое — пятилетнего. Но в тот момент мне подумалось, что мелкий может просто поглазеть.
Всю дорогу, пока мы летели до полигона, над ухом играла свирель. И что удивительно, играла в иные моменты приятно. Мелодия была какая-то задорная, ладная. Матео для малявки справлялся совсем неплохо, хотя я ничего не понимал в музыке.
Когда мы прибыли на полигон, я быстро договорился с Густавом и провёл ребят к стрельбищу.
— Из чего будем
— А где моложеное? — пискнул Матео.
Но его недовольство осталось незамеченным за восхищёнными криками Сантьяго:
— Ничего себе! Вы правда, мне из этого пострелять дадите?!
Мне так понравилась его интонация, этот подростковый восторг. Направленный на меня. Клятая работа, междоусобицы закончились, наступил мир, смутьян генерал Гонсалес уже почти двадцать лет, как сослан на Альфа Центавры. Может, правда, уже стоит и мне подумать о чём-то вроде семьи. У меня, конечно, семья будет не такой. Своих сыновей я бы с пелёнок учил стрелять… Они у меня выросли бы настоящими мужчинами.
— Мистер Коннелли? — голос Сантьяго вытащил меня из странной грёзы. — Так вы мне разрешите пострелять?
— А ты стрелял когда-то?
— Только в тире из пневматики… — Сантьяго пожал плечами.
— Да не стелял он в тиле! Смотлел только, как длугие стеляют, — сдал брата Матео.
— Даже в тире не стрелял? — с улыбкой спросил я.
— Отец не разрешил, — выпалил Санти, гневно глядя на маленького брата, который снова насвистывал веселую мелодию на свирели. — Он хочет, чтобы я стал инженером, а этот вредитель — в императорский оркестр пошёл. Хотя он отвратительно играет.
— Я отлично иглаю! Меня мама хвалит! — отрываясь от инструмента, произнёс ребёнок.
— Ладно, рядовой Сантьяго Родригес, — шутливо сказал я. — Выбирай пушку, исправим недоразумение.
Он подошёл к ряду оружия. Выбрал небольшой лазерный стрелковый комплекс. Для одиннадцатилетнего парня Санти был крупным, и мне подумалось, что из него мог бы получится хороший боец. Особенно, если прямо сейчас начинать готовить.
Он взял оружие и зачарованно улыбнулся:
— Тяжёлый, — сказал Санти.
— Убойный, — парировал я.
— Папа не лазлешает тебе с таким иглать, — скривился Матео.
— Скажешь ему, и я тебе дудку сломаю, — прорычал Сантьяго.
Матео не ответил и снова заиграл на свирели, видимо, угроза была достаточной.
— Попробуешь выстрелить? — спросил я у Санти, подошёл ближе и поправил ему руки на оружии. — Целься в дальнюю силуэтную мишень.
— Мистер Корнелли, да я в такую маленькую не попаду, — нервно сказал он. — Может, вон в ту, поближе?
— Да ты и в ближнюю не попадёшь, мазила. Мама говолила, что тебе нужно оценки исплавлять и иглать в констлуктол, — снова вмешался Матео, и я почему-то так на
— Дядя Колнелли! — закричал мальчик. — Мой инстлумент! Зачем вы?!
— Будешь стоять молча, когда закончим, найдем её, — сурово сказал я.
Видимо, прозвучало это так жёстко, что мальчик заплакал и побежал в сторону выхода с полигона.
— Мистер Корнелли, он же потеряется, — опасливо сказал Сантьяго, и хотел было пойти за братом.
— Отставить, рядовой, солдаты за ним присмотрят, никуда он не денется, — я строго глянул на парня. — Стреляй в дальнюю, не теряй время. Он скоро вернётся.
У Сантьяго на скулах заиграли желваки, он посмотрел на меня с затаённой злостью. Он точно волновался. Но вряд ли из-за того, что промажет. За брата переживал. Я внимательно смотрел, куда убежал малец, и увидел, что он уже болтал с женщиной-офицером. Видимо, жаловался.
Помедлив лишь мгновение, Сантьяго прицелился, почти сразу выстрелил. Раздался хлопок. Я удивлённо приподнял бровь.
— Вот это да! — воскликнул я. — С первого раза попал.
Гневное выражение подростка сменилось какой-то растерянностью, будто он сам не верил, что смог.
— Давай ещё раз?
— Но только раз, а потом пойдем за Матео, — процедил Санти, — Только я не умею перезаряжать.
— Здесь всё просто, он автоматический.
В этот раз луч прошел рядом со второй мишенью, но мимо.
— Выстрелишь ещё раз, чтобы всё-таки разбить вторую?
— Нет, сэр, — хрипло ответил он, отдавая мне оружие. — Пойду искать Матео…
А мальца даже искать не пришлось. Ему уже принесли дудку, и он играл, очаровывая двух дам-офицеров. Третья несла Матео мороженое.
Сейчас, спустя двадцать три года, шагая по Форс-Мажору, совершая этот чёртов абордаж, я вдруг ощутил, что у меня всё-таки были сыновья, и я только что лишился одного из них. Это было больнее, чем все ранения в жизни. В мозгу навязчиво играла свирель, красиво, задорно. Так только Матео умел.
Глава 19. Пять минут жизни
~Трой~
— Трой, как я рад, что ты вернулся, — раздался за спиной бархатистый голос отца и его рука легла мне на плечо.
Деликатное прикосновение, в котором чувствовалось ликование, словно настоящее. У отца было много талантов, а главный — постоянная игра. Игра, так похожая на реальность. Тактичный, обходительный, мягкий — внутри же он был ледяной глыбой, полной брезгливости к любой моей неудаче.
Мной завладел страх вперемешку с промозглый стыдом, от которого делается зябко. Я столько всего натворил. Сейчас мы встретимся глазами, и он воткнет в меня презрение, как нож.
— Вернулся? — сорвался с его губ вопрос, потому что я не помнил, как это произошло.