Арфеев
Шрифт:
Рома сполз по ванне и полностью расслабился, понимая, что мир стремительно бледнеет и в то же время окунается во тьму.
— Я вас всех люблю. — С губ срывался лишь слабый шёпот, который не слышал даже сам Рома. — Я вас всегда любил, просто не умел этого показывать. Пусть для вас светит солнце.
И последними его словами в мире живых стали:
— Всё, что мы можем, так это дышать.
После чего он перестал дышать и умер, прямо под улыбкой сияющего солнца.
Настя
У краешков её серо-голубых глаз прибавилось морщин, как и на лбу, скрываемом чёлкой. Чёрные волосы, покрашенные специально для новой роли, свободно развевались на ветру. Как и пальто, купленное мужем в Милане. Сейчас он находился дома, с ребёнком, и, скорее всего, оба они смотрели мультики, деля на двоих детское питание. Всё-таки семья — это прекрасно. Особенно когда твой мужчина заботливый, чуткий и не пытается убить тебя в жестокой драке.
По щеке Насти пробежала слеза. Она не стала её вытирать, а позволила скользить вниз. На кладбище можно поплакать, если ты живой.
Перед ней ветер играл с упавшими на землю листьями, некоторые из которых бились об небольшое надгробие. На нём чёрными буквами были выбиты три слова: АРФЕЕВ РОМАН АЛЕКСЕЕВИЧ. При взгляде на них бросало в дрожь, но в настоящий ужас приводили числа, написанные ниже.
1999–2020
— Ты был плохим человеком, — Настя присела и провела пальцами по фотографии молодого симпатичного парня, улыбающегося прямо в объектив. — Но ты старался быть хорошим. Старался, я видела. Об этом говорила та улыбка…на солнце. Ты старался, Рома, но предпочёл умереть хищником. Слишком гордый, дорогой. Ты смог себя перебороть.
Зазвонил телефон, перебив Настю. Она достала его из кармана пальто и ответила на вызов.
— Настя, дорогуша!
— Полина, я сейчас занята. Что нужно?
— Милая моя зайка! Ты можешь смело назвать меня своим лучшим агентом! Приготовься к взрыву мозга через три…две…
— Говори уже.
— Ты номинирована на «Оскар»! На «Оскар», Настюш! За роль молодой принцессы, попавшей в руки маньяку! Ты слышишь? «Оскар»! «Оскар»! Возвращайся поскорее в Лос-Анджелес, и мы отметим это как следует! Хватит сидеть в своём Питере! Тут солнце, пляж, красота! Возвращайся!
— Я приеду. Спасибо за новость.
Она сбросила звонок, оборвав Полину на полуслове. Убрала телефон в карман, и пальцы её в этот момент коснулись сложенного несколько раз листка. Сердце забилось чуть быстрее, грудь заполнилась теплом. Настя вытащила листок, развернула его и с грустной улыбкой посмотрела на написанные восемь лет назад строки.
Пишу это ночью, 9 июля, после нашей ссоры
Прости, я дурачок
Но ты ещё порвёшь всех на прослушиваниях
Я верю в тебя, Рапунцель
Настя
Дальше Рома написал стих, который Настя старалась читать как можно реже. Но здесь, на кладбище, перед его могилой, она позволила этим корявым буквам залезть в душу и вытащить наружу воспоминания.
Её красота сияет в глазах. Прекрасны они в свете луны. Рядышком с ней пропадает мой страх, Рядышком с ней нет чувства вины. Объятья её меня согревают, Встать помогают под шквальным огнём. Плечи ладони теплом покрывают, В шуме войны поют соловьём. Она — мой рассвет, она — мой закат. Мы связаны вместе навеки веков. В рай превратим мы хоть даже ад! Наш путь прекрасен, наш путь таков: Мы будем сиять, пылать в темноте! Летать в облаках под солнцем вдвоём! Друг друга любить, тонуть в красоте! Гнёздышко наше мы вместе совьём!Моей любимой Насте,
с которой мы всегда будем вместе
Всегда будем вместе…
Настя достала зажигалку, принесённую специально для самого больного. Она последний раз прошлась взглядом по четверостишиям, поднесла кончик пламени к бумаге, и та тут же соприкоснулась с огнём.
— Я не хочу этого делать, Ром. Но даже в стихе ты наврал. Мы не вместе, мы не вьём одно гнёздышко. Это всё враньё. Оставайся в прошлом. Я благодарна тебе за Голливуд.
Она бросила обугливающийся стих на могилу и ушла, вытирая с лица последние слёзы.
9 июля — 5 сентября 2020 года