Арфист драконов
Шрифт:
Киндан, сидя, вытянувшись в струнку, его лицо вспыхнуло от неожиданности в то же самое время, поскольку Реслер заметил взгляд Предводителя и воскликнул, — О, нет! Вы не можете подразумевать его!
Глава 6
Записи для хранения и изучения
Знаний, полученных из Оборотов
Арфист удержит правды жизнь
Именно так выживет Перн
И это было улажено, не смотря на возражения Реслера и к удивлению Киндана, так что Киндан мог искать Записи с малейшим намеком на чуму или «супер-грипп», как его назвал Главный Мастер Арфистов.
Мастер Реслер был больше расстроен, чем, возможно, Киндан, который был сокрушен огромным размером задания и его важностью — уже не упоминая о том, что у него были еще и обычные уроки и обязанности.
— И ты не должен мешать Верилану, у него важная работа и его нельзя отвлекать, — обидно предостерег Реслер Киндана.
— Да, мастер, — тактично ответил Киндан.
— Ты понимаешь важность этого задания, правда? — предупредил Киндана Главный Мастер Арфистов.
— Мы должны знать, чего ожидать и любые предложения, как противостоять ей, — сказал ему М’тал.
— Грипп не будет таким же, — сказал Леннер, — но это, по крайней мере, даст нам понятие о том, чего ожидать и возможно, предложения по средствам борьбы.
И теперь Киндан, в конце своих обычных уроков, находился до поздней ночи в зале Архивов, окруженный столькими светильниками, сколько он мог найти и стопками древних, заплесневелых Записей.
За следующим столом, Конар моргал и пробовал подавить зевок. Его попытка провалилась и Киндан обнаружил, что и сам сочувственно зевает. За столом перед Кинданом, Ваксорам также зевнул.
— Ты не обязан здесь быть, — сказал Конару Киндан. — Тебе надо пойти немного поспать.
— И тебе тоже, — отрезал Конар. Прошло семь дней с тех пор, как он прибыл в Цех Арфистов, и Конар показал, что он стесняется и избегает всех — за исключением Киндана. Киндан надеялся, что Конар скоро заведет дружбу с Вериланом тоже, но отношения Конара с Ноналой и Келсой были испорчены их повторяющейся фразой «Он такой симпатичный!»
Однако, что достаточно странно, самую большую привязанность Конар имел к Ваксораму.
Ни один из них не говорил по этому поводу, и Киндан не понимал этого; он только ощущал то, что эти двое чувствовали себя друг с другом уютнее, чем кто-либо другой.
Это поэтому Конар был здесь ночью: больше, чтобы составить компанию Ваксораму, нежели Киндану. Киндан посмотрел на спину Ваксорама. Старший ученик не перевернул еще и первой страницы Записей с тех пор, как они сели час назад. Заинтригованный, Киндан встал со стула и подошел к Ваксораму.
— Нашел что-нибудь? — спросил он, надеясь напугать
Ваксорам низко склонился над старой Записью, держа светильник прямо над ней, читая первую строку.
— Нет, — грубо, почти воинственно, ответил Ваксорам.
— Ты читаешь одну и ту же Запись уже около часа, — заметил Киндан.
— Это все свет, — сказал ему Ваксорам, — Он настолько тусклый, что трудно что-то прочесть.
— Что же ты не отдохнешь тогда? — спросил Киндан.
— Потому что ты здесь, — сказал Ваксорам.
Киндан обрезал его ответ, поскольку послышался звук шагов по коридору. Оба в ожидании повернулись к входу.
— Что вы трое делаете? — спросил их Леннер, держа в одной руке корзину со светильником.
— Все еще работаем, — ответил Киндан, указывая на стопку Записей.
Леннер подошел и заглянул в Запись перед Кинданом.
— Тяжело читать эти старые Записи при таком освещении, — прошептал Леннер, поднося ближе свой светильник, — особенно ночью.
— Видишь? — торжествующе сказал Ваксорам.
— Это единственное мое свободное время, — сказал Киндан.
— Хм-м-м, — промычал Леннер. — Насчет этого надо посмотреть. — Он покачал пальцем перед двумя мальчиками. — А тем временем, идите спать, я разберусь с этим утром.
— Но это важно! — заметил Конар.
— Да, — согласился Леннер, — так и есть. Очень важно, поэтому я не хочу чтобы работа делалась с сонными глазами.
Неохотно, под ворчание Конара, трое учеников пошли в общежитие. Но вещи были не в том порядке, в котором, они надеялись, те будут. Киндан скрутил свой светильник так, что он издавал только тонкий луч света и они направились к своим кроватям, но тут Конар громко споткнулся и расшиб палец на ноге о койку.
— Тише! — послышался из темноты раздраженный голос.
— Извиняюсь, — прошептал Конар, прыгая кругом, обхватив обеими руками палец на ноге.
— Заткнись! — прозвучал в ответ другой голос.
— Что происходит? — добавил третий голос. — Кто наделал столько шума?
— Новый паренек, — проворчал голос в темноте.
— Он расшиб себе палец, — объясняя, сказал Киндан. — Мы работали с Архивом.
Киндан был удивлен, когда его активно расталкивали следующим утром, обычно он просыпался на рассвете.
— Киндан! Поднимайся, Киндан! — кричала ему на ухо Келса.
— Что? — обалдело спросил Киндан.
— Мы опоздаем! — убеждала его Нонала.
— Разбудите Конара, — сказал Киндан, поднимаясь со своей койки. Он торопливо натянул свою утреннюю одежду. Рядом Нонала подняла Конара.
— Что случилось? — спросил Конар, потирая глаза, чтобы разогнать сонливость.
— Время вставать, — спокойно сказала ему Нонала. — Мы начинаем наш день с утренних упражнений и пробежки.