Аргиш
Шрифт:
Вцепились, держат. Расстояние до них – метров десять.
Так и стояли, выдыхая.
И только сейчас почувствовал, как холодно!
– Вадим, ты как?
– Нормально, – зубы выбивали дробь.
– Я сейчас отпущу верёвку – чуть-чуть – давай посмотрим, сможешь ты её один удержать?
– Давай.
Разжал пальцы – отпустил верёвку, протянутую вдоль бортов.
Вадим держал, и, казалось, довольно легко.
– Вот что делаем, –
– Да.
Пятясь, поглядывая на Вадима, медленно шёл к берегу, разматывая верёвку. Дно – сплошные валуны, приходилось всё время осторожничать – выбирать, куда и как ставить ногу, чтобы не поскользнуться.
Вылез, выполз на берег, на этот каменный развал, обмотал верёвкой здоровый булыжник. Для страховки ещё и прихватил рукой.
– Разворачивай! Только медленно!
Так, хорошо. Теперь отпускай!
Лодка чуть рыскнула по течению и встала носом против потока. Волна расходится, бурлит, ещё чуть-чуть, и зальёт.
– Вадим, иди на берег. Только аккуратно, камень сплошной на дне.
Вдвоём медленно подтаскивали лодку. Подхватили, выволокли на камни.
Мужики поступили проще. Вдвоём, вцепившись в борта лодки, медленно выводили её к берегу. Подвели. Вытащили.
Андрей, перепрыгивая с камня на камень, подошёл к ребятам.
Колька размахивал руками и возбуждённо орал:
– Круто! Блин! А если бы глубоко было? Затянуло бы к чёрту! Я сначала не понял, почему вы в воде. Только потом увидел. Как сидел на борту, так и опрокинулся.
– Рюкзак с крупами утопили, – сказал Виталик.
– Что? Совсем? Доставать надо.
– Да поймал я его! – Колька всё не мог успокоиться. – Мы когда в воду попрыгали, лодка накренилась, а он сверху лежал – вот в воду вслед за нами и съехал. Я его рукой уже в воде подхватил, потом ногой ко дну прижал, чтобы не унесло. А когда стало понятно, что лодку удерживаем, – я его достаю, в воде-то он ничего – лёгкий, а из воды в лодку перевалить не могу. Воды набрал, сука! Неподъёмным стал. Так по воде вместе с лодкой и волокли к берегу. Вон лежит…
Рюкзак лежал у самой кромки – мокрый, грязно-серый, сам похожий на камень.
– Ещё потери есть?
– Да нет вроде… Лодка воды черпанула – надо посмотреть, что промокло.
Дальше-то что и как?
– В любом случае – обноситься придётся. Лодки надо
– Сам бы тоже переоделся.
– После! Вроде пока не очень замёрз.
Вадим сидел на камне, обхватив колени руками. Смотрел на клокочущую волной и пеной ванну у основания скалы.
Андрей вытащил из лодки рюкзак и положил возле его ног.
– Переоденься в сухое.
Вадим не отреагировал.
– Ладно тебе… Всё плохое уже позади. Сейчас обнесёмся и поплывём дальше. Переодевайся.
– Колька! – заорал, повернувшись в сторону копошащихся возле лодки мужиков. – Колька!
Спирт бавьте! Согреться надо.
Вадим медленно стягивал сапоги – мокрые, словно к ногам прилипли.
Ошарашенность от пережитого не проходила.
Казалось… вдруг неожиданно и резко перенёсся в другой мир.
Так раньше учили плавать – заботливый папаша выбрасывал ребёнка за борт лодки и следил, как будет выплывать, – мелькнуло на краю сознания. Нет, здесь не так. Папаша сам оказался за бортом и тоже мог не выплыть. Кто тогда наблюдал? Кто выбрасывал?
Что-то поменялось.
Не мог сформулировать. Проносилось мимо отрывочными сполохами: знакомая комната, стол, компьютер, стрелялка красочная, отец – не важно, рядом или где-то там… мама… Вот он, этот шар, эта обволакивающая плёнка, кокон, в котором существуешь. Что может произойти? Да ничего страшного. Заболел? Набегут, помогут, вылечат. Ты – в коконе! Завёрнут в привычную уютную жизнь, в заботу и любовь близких.
Враз поменялось – порвалась защитная плёнка, рассыпался кокон, словно его и не было.
Река расставила всё по своим местам.
Есть только ты. И ты – один. Ты – сам за себя. Неоткуда ждать помощи. Отец – такой же одиночка. И друзья его взрослые… Все они – выживающие.
Место! Это место такое. Им здесь не надо находиться. Это место не для них.
Холодно, а капли пота на лбу. Отёр ладонью.
Исчез морок.
Судорожными движениями стягивал мокрую одежду.
У ног – в мелкой заводи между камней – вода дышала, мерно подымалась и опадала.
Мимо с глухим шумом нёсся поток – через секунду ударит о скалу, закружится в чёртовой карусели, вскипит от ярости, наткнувшись на преграду, и с утробным воем нырнёт вниз – сжатый, пролетит, проползёт, сдавленный камнем, вырвется наружу и раскинется широко и вольготно, празднуя победу преодоления.
Конец ознакомительного фрагмента.