Аргонавты Вселенной (илл. Г.Малакова)
Шрифт:
Чудовище неторопливо подползало к скале. Его длинное плоское тело изгибалось, поднимая по очереди твердые блестящие сегменты — от хвоста, заканчивавшегося двумя изогнутыми отростками, до широкой сплюснутой головы со страшными челюстями. Его глаза не отрывались от прижавшегося к каменной глыбе человека в скафандре, они продолжали гипнотизировать его своим немигающим, пристальным взглядом. Так делает беззащитной свою жертву удав перед тем, как схватить ее.
— Что же делать? Что делать?.. — бессознательно шептал Сокол, сжимая
Но если она могла еще помочь ему в борьбе против гигантского паука с его мягким телом, то куда годилась маленькая кирка против исполинской сколопендры, закованной в твердый панцырь!
Геолог безнадежно посмотрел вверх. Над ним нависала каменная глыба, высокая и гладкая, без выступов, по которым можно было бы взобраться. И вдруг Сокол, не веря глазам, увидел вверху, высоко над собою, фигуру человека в скафандре.
— Ложитесь! Ложитесь, Вадим Сергеевич! — услышал геолог напряженный голос Гали Рыжко.
Зачем ложиться? Но раздумывать было некогда. Сокол бросился на землю и протиснулся в узкую щель между глыбой и почвой.
Секунда невыносимой тишины — и оглушительный взрыв потряс воздух. Затем снова стало тихо, только осыпались где-то совсем близко от него мелкие камни, потревоженные взрывом. Неужели спасен? Он приподнял голову — и со страхом втянул ее опять в плечи. Прямо перед ним щелкнули челюсти проклятой сколопендры. Значит, не убита? Сейчас дотянется сюда и…
«Конец!» — мелькнуло у него в голове. Прошла секунда, другая… И в шлеме снова зазвучал голос Гали Рыжко — теперь уже радостно взволнованный:
— Все, Вадим Сергеевич! Вылезайте!
Но вслед за этими словами снова раздалось сухое щелканье сомкнувшихся челюстей. Сокол ничего не понимал: ведь у самой его головы разинута страшная пасть этого дракона, а Галя кричит «вылезайте!»
— Да скоро вы там, Вадим Сергеевич? Что вы: в обмороке, что ли?
Усилием воли Сокол приподнял голову, выглянул из щели… и содрогнулся. Прямо перед ним торчала все та же огромная пасть живой и по-прежнему грозной сколопендры. Ее челюсти судорожно смыкались и размыкались. Но, как ни странно, голова чудовища уже не приближалась к нему. И холодные, немигающие глаза уже не гипнотизировали его, а глядели куда-то в сторону.
Осторожно, чтобы двигавшиеся острые челюсти не зацепили его, Сокол, цепляясь за каменную глыбу, выкарабкался из узкой щели…
И только теперь он понял, что произошло.
У самой скалы корчилось исполинское безголовое тело в блестящем панцыре. Оторванная голова была отброшена взрывом гранаты. Туловище с бесчисленными маленькими ножками продолжало жить, жила еще и оторванная голова. Она двигала челюстями, словно и сейчас пыталась схватить добычу, на которую охотилась всего минуту назад.
— Вот живучая! — прозвучал опять голос Гали Рыжко, быстро спускавшейся по склону ущелья к Соколу. — Смотрите, Вадим Сергеевич, ей оторвало
Девушка явно подражала в своем поведении манерам ее кумира в делах охоты — бесстрашного Ван Луна. Она делала вид, что вообще не произошло ничего, заслуживающего внимания.
Но Сокол уже не слушал ее. Да он и неспособен был вообще сейчас что-нибудь слышать. Он смотрел на каменную глыбу, которая от взрыва атомитной гранаты распалась на две части. Кусок ее у самого подножия раскололся на множество осколков. И в этих осколках тускло поблескивали какие-то светло-желтые вкрапления.
Забыв о все еще двигавшихся страшных челюстях, обо всем, что произошло, не слыша Гали, Сокол бросился снова к глыбе.
— Осторожнее, Вадим Сергеевич… голова! — выкрикнула Галя, уже собравшаяся было фотографировать страшилище.
Голова сколопендры, будто делая последнее усилие, дернулась к пробегавшему мимо Соколу. Пасть сомкнулась над его шлемом и успела схватить поднятую кирку, которую держал в руке Сокол.
Послышался сухой треск. Челюсти мгновенно перетерли, как спичку, дубовую рукоятку кирки — и больше уже не двигались, израсходовав последние силы. Сокол рассеянно перевел невидящий взгляд туда, откуда послышался треск. Потом он, будто очнувшись, посмотрел на голову сколопендры, на изуродованную кирку, на металлические самородки — и раздраженно крикнул:
— Моя кирка! Она мне так нужна сейчас!
Он выхватил из челюстей кирку с отломанной рукояткой и склонился над куском глыбы, отбивая от нее вкрапленные самородки.
— Да что там у вас случилось, Вадим Сергеевич? — недоумевала Галя.
Сокол обтирал дрожащими пальцами кусок светло-желтого металла, счищал с него пыль, поглаживал, как живое существо, нежно и любовно. Вот он повернулся к свету и стал еще внимательнее рассматривать этот кусок металла, блестевший теперь уже ярче.
— Что случилось? Как будто слышал взрыв, — услышала озадаченная Галя голос Ван Луна. Охотник спускался сюда, к ней, неся тяжелую свинцовую сумку с инфрарадием.
Он снял сумку и с облегчением положил ее на землю. Затем окинул быстрым взглядом убитое чудовище, у которого все еще шевелились бесчисленные лапы, Вадима Сокола, не обратившего и на него никакого внимания, взглянул на пояс Гали Рыжко, где свисала пустая петля от атомитной гранаты, и удовлетворенно произнес:
— Отмечу: хорошая работа, девушка. Отлично испытали гранату. Интересно: снова встретили вашего дракона? Очень, очень хорошо! Вадим, предполагаю, теперь не будет спорить: был или не был тогда дракон. Пожимаю руку, девушка. Прекрасно сделано, повторю еще раз!