Аргонавты
Шрифт:
О ,- рассмеялся Ясон, встряхнув кудрями,- то не оружие. Просто любая вещь имеет две сути: внешнюю и внутреннюю. Ну, как эта веревка,- Ясон встряхнул ее в доказательство.- Все видели, а многие и умеют арканить баранов, косуль, оленей. Немного сноровки - и человека поймать так же легко!
И что ты намерен со мной сделать?
А что собирался сделать со мною ты?
– парировал Ясон.
Самое удивительное, ничего дурного или, по крайней мере, того, что причинило бы тебе вред. Просто увидел: сидит человек, озабочен чем-то.
Ничего себе - друг!-воскликнул Ясон.- Помнится, первое, о чем ты пожелал возвестить - так о своем могуществе и силе!
Но надо и как-то поддерживать разговор!
– взмолился разбойник.- Кто знал, что ты полезешь в драку?
Так выходит, я же и виноват?
Конечно!
– убежденно дернул головой разбойник.
Впрочем,- признал Чернобородый,- сражаешься ты оригинально! Ну, а теперь развяжи меня!
– требовательно передернул плечами.
Развязать? После всего, что я от тебя же узнал о злодействах твоей шайки?
Так что?
А вот отведу тебя в ближайшее селение, подвергшееся твоему нападению - люди решат!
Разговор замялся. Ясон задумчиво покусывал травинку, пытаясь понять, на что похоже то далекое облако на севере. Но ветер изменил направление - бесформенный верблюд отрастил третий горб и пятую ногу. Чернобородый время от времени подергивался, пытаясь высвободиться из пут.
Вот видишь,- внезапно набросился разбойник на Ясона,- ты укоряешь меня в жестокости. А какое у тебя право распоряжаться моей свободой?
Внезапно Ясон вздрогнул. Случайное слово, на которое в поисках выхода набрел Чернобородый, открыло в душе юноши тайную дверцу.
Вспомнились залитые лунным светом степные просторы. Посеребренный ковыль, клонящийся под тяжестью росы. Темный след, остающийся за табуном гордых, стремительных, как птицы, кентавров.
Можно отдать богатство, любовь, жизнь, наконец. Но нет прощения тому, кто посмел отобрать чужую свободу.
Ясон нахмурился: по законам, которые завещал ему старый наставник - кентавр, он может отнять у Чернобородого жизнь - но не свободу!
Юноша вытащил из-за пояса короткий нож. Разбойник настороженно следил за каждым движением Ясона.
Ясон подтянул веревку, примеряясь для одного, но смертельного удара: жертва не заслуживает дополнительных страданий.
Ясон размахнулся. Лезвие змейкой сверкнуло в лучах предзакатного солнца.
И, вдруг, Ясон вскрикнул, уронив кинжал. Невольно попытался выдернуть из запястья стрелу.
А из зарослей, поспешая, торопились обросшие люди, крича гортанными голосами и хищно блестя веселыми зубами.
В минуту Ясон оказался в окружении десятка разбойников.
Десяток копий и мечей целились в юношу.
Стойте!
– вскричал Чернобородый, которого соратники уж успели ударом лезвия высвободить из пут.
Перерезанные веревки послушно упали к стопам, свернувшись перерубленной змеей.
Ясон
Остановитесь!
– молвил атаман.- Он храбрый воин и победил меня в честном поединке!
Разбойники недовольно заворчали, но не осмелились противоречить атаману: так злая собака ворчит, но не смеет кусать в присутствии хозяина.
Ясон, мысленно посетивший царство Аида, вернулся на грешную землю.
Юноша!
– обратился к нему Чернобородый.- Как видишь, я не так жесток, как толкует молва. И реки крови, что проливает банда Чернобородого - в большей мере результат тех бочек вина, выпитых рассказчиками. Ты нравишься мне! Не хочешь ли к нам присоединиться? Тогда сам сумеешь убедиться, что не любое слово - ложь, а правда любит, чтобы о ней молчали!
Нет, атаман!
– покачал головой Ясон.- Я вижу, что в твоем предложении кроется зерно мудрости: не испытав на деле, я взялся судить по словам. И видишь, к чему это чуть не привело! Но я благодарю тебя: не пройдя пути, не узнать, что ждет по его окончании. Я торопился в Иолк, но, видимо, обходным должен стать мой путь. Лишь познав людей, воочию убедившись в движущих человечеством силах, я сумею осуществить свое предназначение!
Не спрашиваю тебя о твоем долге! Но не стану и настаивать: каждому хороша лишь его собственная дорога!
– отвечал Чернобородый.- Но помни: в нужде, изгнании или беде атаман Чернобородый - тебе друг!
С тем атаман сделал соратникам знак. Тотчас из леса привели оседланных лошадей.
Ясон остался вновь один на пыльной траве со своими смутными мыслями и желаниями, глядя, как удаляется шайка.
Один из бандитов, прежде чем исчезнуть за холмом, привстал в седле и приветственно махнул на прощание.
Затем, решившись, Ясон отряхнул изорванные копья ми одежды. Поднялся - и резко повернул в сторону от дороги. Его путь теперь лежал в направлении, противоположном тому, который был избран первоначально.
Спустя две недели пути Ясон достиг морского побережья. Вернее, то было место, где море вклинивалось в сушу широким заливом: море огражденное прибрежными скалами, возвышающимися из морских глубин во время прилива, и занесенные до половины песком, когда вода, повинуясь воле богов, отхлынет. Место тут было топкое, как не искал Ясон проход к проточной воде. Стоило поставить ступню - жидкая муть из песка и грязи тут же железным зажимом охватывала щиколотку, норовя утащить неосторожного. Но Ясон был упрям: раз за разом, идя вдоль залива, он пытался добраться до проточной воды. Его забавляло упрямство, с которым трясина тут и там охотилась за своей жертвой. Уберешь ногу, выдернув с силой,- тут же колеблющаяся поверхность, всхлюпнув, пойдет рябью, и воронка затянется, ничем не отличимая от остального побережья.