Аргументы в обойме
Шрифт:
Наступила тишина. Дым от сгоревшего бронетранспортера затянул ущелье. Ни черта не видно. Ни своих, ни чужих. Но это касалось и боевиков. Если спецназ и пехота их не различали, то и они не могли прицелиться. У них тоже с боеприпасами не густо. Поэтому духи и прекратили огонь. Они не хотели извести весь свой боекомплект.
Уланов решил спуститься дальше по участку, за границу дымовой завесы. Для чего, он и сам толком не знал. Но майор встал, в открытую, даже не пригибаясь, прошел метров двести, выбрался
Он хотел связаться с заместителем, но станция вдруг взбунтовалась, издала какую-то странную мелодию. Майор с недоумением посмотрел на нее, положил в чехол, поправил автомат, сменил магазин.
Примерно метрах в десяти от него лежал большой валун, наверняка принесенный сюда водой. Во время дождей такие вот участки превращались в бурные реки.
Уланов дошел до валуна, услышал чье-то покашливание, прыгнул к камню и огляделся. Ветер уже снес дымовую завесу к верхней части серпантина, но ни БМП, ни машин за ними, ни даже сгоревшего бронетранспортера майор не увидел.
Вскоре кто-то кашлянул с обратной стороны валуна. Уланов медленно начал обходить его.
Боевик появился неожиданно, как и всегда. Но только странный какой-то, в цивильном костюме, при галстуке. В руке пистолет.
Он увидел майора, усмехнулся, сунул ствол в кобуру под пиджак, достал нож и заявил:
– Ну что, Улан, вот мы и встретились.
– Откуда ты знаешь меня? – спросил майор.
– А ты разве не помнишь?
– Что я должен помнить?
– Ташкент, прошлый год, ресторан, водочка под хорошую закуску, девочки. Мы потом к ним на хату поехали.
– Да кто ты, мать твою? – вскрикнул Уланов.
– Как кто? Я твоя смерть. Не смотри, что в мужском обличье. Я бываю разной. Хотела еще тогда в Ташкенте тебя забрать, но мне помешали эти самые барышни. Уж слишком активно ты кувыркался с одной из них. Решила подождать. Вот и дождалась.
В голове Уланова царил сплошной бардак. Он помнил Ташкент, ресторан, расположенный недалеко от бывшего штаба Туркестанского военного округа, где всегда было много женщин. Но это вот существо Роман видел впервые.
– Ты не помнишь главного, – проговорило оно и спросило: – Ты молитвы какие-нибудь знаешь?
– Знаю!
– Ну и молись.
Уланов сдвинул переводчик огня и нажал на спусковой крючок. Однако пули отчего-то отлетели всего на метр.
Перед Романом уже стояло не потустороннее существо в костюме и при галстуке. Это был самый натуральный боевик с пистолетом в руке. Он поднял его. Грянул выстрел. Резкая боль ударила в голову майора, в глазах его вспыхнул яркий огонь. Он почувствовал, что падает на землю.
Людмила не смогла удержать
– Господи, Рома, да что это с тобой?
– Уйди, сука, прибью, – выкрикнул майор так громко, что это наверняка слышали соседи.
– Спокойно, Рома. – Она похлопала его по щекам.
Он очнулся.
– Люда? А где этот… эта смерть и дух?
– Боже мой, милый! Опять сон.
– Сон?
Уланов огляделся. Он находился в спальне своей квартиры. Рядом любимая женщина, а он опять весь в поту.
– Сон. Да, так можно с ума сойти, – проговорил отставной майор, сел, прижался спиной к кровати.
Людмила присела рядом с ним и сказала:
– С этим надо что-то делать, Рома.
– Ты знаешь, что именно?
– Знаю. Лечиться.
– Где?
– Я найду специалиста.
– Ну да, конечно. Я в ванную.
Роман принял душ. На этот раз он стоял под горячими и холодными струями куда дольше, затем прошел на кухню, выбил из пачки сигарету, прикурил. Голова у него побаливала, не сказать, чтобы сильно, как-то притупленно, тягуче.
Подошла Людмила, достала из холодильника бутылку водки, открыла ее, вынула из шкафа фужер, наполнила его и сказала:
– Выпей. Вдруг это хотя бы на сегодня поможет.
– А ты уверена, что не будет хуже? Думаю, тебе лучше уйти, или закрыться в зале. А то наделаю беды, будучи не в себе.
– Ты выпей, дальше видно будет.
– Ты же стоматолог, а не психиатр и не терапевт.
– Ну тогда «Скорую» вызываем? Только что скажем врачу? Ты сейчас нормальный, а бригада вряд ли будет ждать твоей очередной ночной схватки с боевиками.
Майор кивнул и сказал:
– Это точно. Еще и за ложный вызов платить придется. Ну давай водку.
Он выпил и даже не почувствовал ни крепости, ни запаха, ни вкуса.
Людмила взялась за приготовление бутерброда, но Уланов заявил:
– Не надо, у меня же есть курятина. – Он показал на дымящую сигарету.
Водка подействовала. Сначала она прошла приятным теплом по телу, затем растеклась легким опьянением по мозгу. Роману стало гораздо легче.
– А что тебе снится, Рома? – спросила Людмила.
Уланов затушил окурок в пепельнице и пересказал ей свой сон. Упомянул он и о том, как погиб начальник колонны капитан Обозин. Пуля ударила в борт бронетранспортера и рикошетом угодила ему прямо в глаз.
– Вот так он и заменился, словно предчувствовал свою смерть, вел себя беспокойно, – проговорил Роман. – Потом мы ушли с открытого участка, добрались до блокпоста, доложили оттуда о том, что с нами произошло. Дальше неинтересно. Сон возвращает меня именно в этот бой, хотя были другие, куда более сложные и кровавые. Почему так? Не знаю.