Архангел неистового света
Шрифт:
Она медленно раскинула изящные руки в стороны. Веки, украшенные белыми ресницами, приоткрылись, и семерых аватаров на земле окинули золотистые глаза.
В этот самый миг Харуюки ощутил на себе такое давление, что едва не рухнул на колени, но с трудом смог удержаться, хотя ноги его всё ещё ощутимо дрожали. Тиюри тихо вскрикнула, а Черноснежка застыла на месте. Эта аура подавляющего могущества могла принадлежать только Энеми Легендарного... нет, скорее даже Ультра класса. А значит...
Именно эта девушка и есть истинное
Харуюки, едва не потерявший сознание от шока и трепета, крепко задумался.
Но в голову не пришло никакого объяснения.
Голос, который несколько раз помогал ему во время битвы с Метатроном, принадлежал его истинному телу? Как это вообще возможно? Выходит, эта девушка сама рассказала Харуюки свои слабые места, чтобы он смог её победить?
— П... поче... му?.. — обронил Харуюки, когда любопытство в нём победило страх. Вновь послышался голос:
Маленькая птичка. Тебе удалось разбить то зловещее ярмо, что связывало мою волю.
Пусть моя судьба — уничтожать воинов, в этот раз я оставлю вас в покое.
Но если вы желаете сразиться со мной, то я готова передумать.
— Н-н-н... не желаем! — тут же воскликнул Харуюки.
Белый архангел вновь сомкнул веки и плавно кивнул.
Раз так, то я пойду гулять по нижнему миру, а затем вернусь в свой замок.
Возможно, мы ещё встретимся, маленькие создания.
Вновь окутав себя крыльями и приняв форму кокона, Метатрон вдруг вспыхнула белым пламенем. Вскоре она сгорела дотла и исчезла.
Сковывавшее Харуюки давление ослабло и, наконец, исчезло, после чего он потерял равновесие. В этот раз Тиюри не поддержала его, и Харуюки осел на землю. Пусть опасность и миновала, но ситуация стала такой непонятной, что Харуюки мог лишь мотать головой из стороны в сторону.
Повисшую тишину нарушил голос смотревшего в небо Такуму:
— Короче, как я понимаю... — после этого краткого вступления он не слишком уверенно сказал, — Метатрон сторожила Мидтаун Тауэр потому, что кто-то... скорее всего, кто-то из Общества Исследования Ускорения, Приручил её, но её собственная воля противилась этому. И та самая корона на голове Энеми была «ярмом», о котором она говорила... другими словами, инструментом для Приручения. Кроу освободил Метатрон, когда уничтожил корону...
— А... а-а, понял! — отозвался Харуюки, продолжая сидеть на изувеченной в ходе битвы земле. — То-то мне показалось странным, что корона
Одновременно с этим он начал догадываться, почему Метатрон приказала ему атаковать именно корону. «Сразу нельзя было сказать?!» — попытался передать он свои мысли небесам, но ответа, конечно же, не последовало.
Судя по всему, объяснение Такуму удовлетворило и Черноснежку. Она кивнула и, повернувшись к Фуко, сказала:
— Ну дела... Рейкер, Карен, когда мы сражались с Метатрон в Контрастном Соборе, это тело ведь не появлялось?
— Не появлялось. Выходит, что сражаться с нами собиралась...
— Только нижняя часть Метатрон.
После этих слов заговорила сидящая на земле рядом с Харуюки Тиюри:
— Значит, если бы сейчас мы уничтожили большое тело до того, как Харуюки сломал бы Приручающую корону... то затем нам бы пришлось сражаться с этой девушкой?..
— М-м, возможно, что так...
Чёрные легионеры затихли. Раздался голос Пард, обращённый к Харуюки:
— GJ.
От этих слов ощущение того, что битва позади, резко усилилось, и Харуюки протяжно вздохнул. Поднявшись на ноги, он помог встать Тиюри, а затем посмотрел на Нико и Утай, по-прежнему стоявших в пятидесяти метрах от них.
Пушки транспортёра по сию минуту находились в полной готовности, а Утай стояла в стрелковой позе. Помахав рукой, Харуюки воскликнул:
— Рейн, Мей, мы в порядке! Можете идти к нам!
— А раньше нельзя было сказать?! — донёсся в ответ усиленный динамиком крик Нико.
Харуюки тут же вжал голову в плечи, понимая, что упрёк вполне уместен.
Утай спрыгнула с крыши, а бронетранспортёр с грохотом разобрался и растворился в воздухе. Из кабины выпрыгнул маленький аватар и потянулся.
Красные аватары взялись за руки, а затем направились к остальным. Шли они немного неровно — сказывалась усталость — но не сдавались, поддерживая друг друга руками. От этой картины в душе Харуюки начало разливаться тепло.
Когда они ехали к Имперскому Замку, чтобы спасти Акву Карент, Утай спросила Харуюки: «Ты ещё помнишь, Ку-сан?». Этим вопросом она намекала на слова, которые Харуюки сказал ей, когда они вместе с ней находились внутри Имперского Замка. Он сказал, что хочет однажды познакомить её с одним другом. И этим другом была именно Нико, которая сейчас шла рядом с Утай.
Пусть в этом уже, наверное, и не было нужды, но после окончания операции он действительно собирался познакомить их. Конечно же, он собирался познакомить Нико и с Хоу, и она наверняка обрадовалась бы такому знакомству. А затем они пошли бы дружно смотреть на то, что готовил к фестивалю школьный совет...
Раздумывая обо всём этом, Харуюки смотрел на идущих вперёд Утай и Нико, которые как раз заходили на территорию огромной тени, отбрасываемой Мидтаун Тауэром.
Блеск.
Что-то сверкнуло.