Археолог: солнечный камень
Шрифт:
— Я вернусь!
Затем девушка исчезла. А Вилкас подпрыгнул и снова повис на решётке. Впервые в жизни он решился пойти против воли отца, и странное возбуждение переполняло его.
Через полчаса к яме явился сам Криве-Кривейто в сопровождении вайделотов.
— Ты действительно решился помочь мне? — спросил он, внимательно глядя через решётку в лицо юноше.
— Нет! — твёрдо ответил Вилкас.
Губы Криве-Кривейто дрогнули от удивления.
— Я хочу помочь своему отцу и своему народу, — объяснил
— Умный мальчик! — одобрительно сказал Криве-Кривейто. — Агне уверяла меня, что ты прискакал. Чтобы о чём-то предупредить нас, но я не сразу поверил ей. Теперь вижу, что зря. Смотрю, ты смог освободить руки!
Криве-Кривейто тоже заметил раздавленную змею. Но ничего не сказал, лишь кивнул вайделотам:
— Отодвиньте решётку! И спустите ему лестницу.
Глава 13
Июнь 1970-го года, Балтийск, Калининградская область СССР
— Гореликов, ты в своём уме?
Жорик брезгливо поморщился, оглядывая дядю Славу. Говорил он специально громко, чтобы привлечь внимание Валерия Михайловича.
— Привести в камеральную лабораторию этого... постороннего! Здесь научная лаборатория, а не пивная. Ценные артефакты хранятся! Если что-то пропадёт...
— Жорик! — с угрозой сказал я. — Ты не зарывайся, понял! Это не посторонний, а наследник барона фон Рауша. И очень хороший слесарь. Правда, дядя Слава?
— Я на Балтийском судоремонтном сорок лет, — сказал дядя Слава. — Вот этими самыми руками...
Он с любопытством и робостью оглядывал лабораторию. Возмущение Жорика подействовало на дядю Славу не больше, чем жужжание мухи. Он даже мою реплику про барона пропустил мимо ушей.
— Понял? — спросил я у Жорика. — И, между прочим, половину этих «ценных артефактов» нашли мы.
— Кто это «мы»? Ты не хами, Гореликов! Иначе живо вылетишь из экспедиции. И так уже на волоске висишь, забыл? Все находки сделаны, благодаря грамотному научному руководству! И ты должен быть благодарен своим руководителям за то, что тебе дали возможность у них учиться!
— Руководителям я и благодарен, — отбрил я. — А ты здесь при чём?
— В последний раз предупреждаю, — вскипел Жорик. — Выметайтесь из лаборатории, иначе я буду вынужден сообщить Валерию Михайловичу о твоём поведении!
Девчонки, которые работали на камералке, с любопытством смотрели на нас. Наша с Жориком стычка из-за Светы ни для кого не была секретом. И теперь все с интересом ждали, что будет дальше.
— А вы чего встали? — набросился на них Жорик. — Все находки зафиксировали?
— У тебя, Жорик, хронический дефицит женского
Девчонки захихикали.
Покрасневший Жорик фыркнул мне в лицо и выскочил из лаборатории.
— Достал он вас? — улыбнулся я девчонкам.
Между раскопом и камералкой всегда существовали определённые трения. Но мне было плевать на это со всей высоты прожитых в прошлой жизни лет. Я откровенно наслаждался молодым телом, его свободой и лёгкостью. Ну, и обществом симпатичных девчонок тоже — чего тут скрывать-то?
Дядя Слава потихоньку освоился в незнакомой обстановке и с интересом рассматривал керамические черепки, наполовину склеенные кувшины и пивные кружки, курительные трубки. Серебряные монеты особенно привлекли его внимание.
— Это где ж такое богатство отыскалось? — спросил он меня.
— Мест надо знать, дядя Слава, — ответил я потомку барона фон Рауша. — Это только специалист может определить. Обычному человеку нечего и думать — браться за поиски.
Я совершенно не хотел обидеть дядю Славу. Но на кой мне надо, чтобы он начал рыскать по раскопам? А ведь у него ума хватит. От такого соблазна мало, кто удержится.
— Девчонки, — спросил я. — а где медальон, который мы нашли? Можно взглянуть?
Медальон, уже вычищенный и задокументированный, оказался в одном из шкафов. Я осторожно открыл его и показал дяде Славе.
— Эту штуку носил на шее твой предок, дядя Слава. Вот только не знаю, кем именно он тебе приходится. Жил он двести лет тому назад, так что...
Я принялся интереса ради высчитывать.
— Это получается, пра-пра-пра-пра...
— Пра-пра! — передразнил меня дядя Слава. — Да какая разница, Санёк, ё..?!
По привычке дядя Слава чуть было не ругнулся, но оглянулся на девчонок и смутился.
— Достал ты меня с этим бароном! — простодушно сказал он. — Я теперь бутылку спокойно взять не могу! Всё думаю — вот барон на моём месте не стал бы последние деньги на водяру тратить! А какой я, к чёртовой матери, барон? Слесарь я, понимаешь?
Я расхохотался. Да уж, не позавидуешь. Ну, ничего! Всё к лучшему, а воздержание от алкоголя — тем более!
— Ничего, дядя Слава, привыкнешь.
Из-за двери послышались голоса.
— Я ему говорил, Валерий Михайлович! А он не слушает! И приятеля своего привёл!
Разумеется, это был Жорик.
— Сейчас разберёмся! — услышал я уверенный голос Валерия Михайловича.
— Девчонки, прячьте!
Я быстро перекинул девочкам медальон. А сам засунул руки в карманы, изображая полнейшую невинность.
— В чём дело, Гореликов? — войдя в камералку, строго спросил Валерий Михайлович. — Что ты себе позволяешь? Хамишь ассистенту, приводишь посторонних в расположение экспедиции.