Архимаг ищет невесту
Шрифт:
– Я не забыла, а вот ваш сын кое-что забыл….
– И что же? – удивилась она.
– Вернуть мне кровать! – возмутилась я.
– Я отказываюсь спать в аквариуме!
Мое заявлении вызвало сначала немую паузу и шепоток тех конкурсанток, оторые ещё не закончили жевать морских гадов. Завтра весть о том, что архимагическая лапа касалась моей кровати, разлетится по дворцу. И даже темные боги вряд ли знают, в какой вид трансформируется.
– нджей?
– спросила его леди Брендвид.
– Я что-нибудь придумаю, - наконец отозвался он, обращаясь
Как-то это прозвучало... я вроде как победила, но почему-то осталась не слишком вдохновлена.
– До свидания, леди Брендвид, – присела в реверансе, потупив глазки, и гордо направилась на выход. В дверях правда задержалась и, обернувшись через плечо, потребовала.
– Только верните именно мою кровать!
– попросила я и, подумав, что прозвучало недостаточно вежливо, добавила: - Пожалуйста, господин архимаг.
– Твоя кровать не влезет, - уперся он.
– Хочу назад свою кровать!
– Микаэлла, у тебя будет какая-нибудь кровать. Согласись, это значительно лучше, чем ее полное отсутствие. Не правда ли?
– Не понимаю, о чем идет речь! – возмутилась леди Брендвид.
– А тебе и не нужнo матушка….
– отозвался архимаг, а лицо леди приняло до ужаса задумчивое выражение.
– Ты отбором занимайся. я кроватями...
Не знаю, как у Анджея это получилось, но когда я подошла к своей комнате, кровать мне уже устанавливали. Точнее пропихивали в дверной проем. Что тут, мысли хозяина что ли читали?
Дождавшись, когда из моей комнаты все уберутся, я наконец-то оказалась у себя. Кровать мне дали до отвращения узкую, больше апоминающую софу,и на ней уже недовольно восседала Жюська.
Когда я вошла, она проворчала противное:
– Мя-я-я-я… - спрыгнула и начала тереться о мои ноги. Мяуканье переросло в какое-то всхлипывание, а идти стало неудобно,так как восьмеркой вышагивающая между ног кошка, изрядно затрудняла движение.
– Сейчас покормлю! – пообещала я,и мурканье усилилось, как и попытки кошки заставить меня таки спoткуться и упасть. Но я не первый год жила с паршивкой, поэтому знала все ее причуды. И походку уже выработала соответствующую.
Достала корм, который заказывала только в одной мясной лавке (из других поганка жрать отказывалась) и наложила в миcку. Жюська подошла, печальнo вздохнула. Потрясла правой лапой, макнула в жидкий корм левую, задумчиво ее облизала, тоже потрясла, села и посмотрела на меня с укоризной. Типа «Что за дрянь ты мне даешь, хозяйка?»
– Ну не хочешь, не лопай! – пожала я плечами и пошла к столу.
– Мя-я-я, - раздалось у меня за спиной. Жюська стояла у миски и била по бокам хвостом.
– Мя-я-я! – сновa завопила она и начала угрожающе наступать.
Я сграбастала ее в охапку, усаживая себе на колени, но кошка буквально стекла у меня по рукам волосатой гусеницей. И снова нaчала орать. Обычно паршивка смирялась быстро и начинала, демонстрируя всем своим видом негодование, жрать, что дали. Но последнее время, она вообще вела себя странно. Вот и сейчас устроила настоящую истерику. Орала, потом ластилась
– Это розовая шкура тебя такой дурочкой делает? – с укоризной спросила,и, естественно не получив ответа, направилась к двери. Жюська с воплями побежала следом.
Добыть еду можно было в столовой. Или на кухне. Ну или понадеяться на то, что еще не все убрали из малого зала, где ужинали конкурсантки.
Я неслась туда галопом, понимая, что кухню могу и не найти. Следом за мной розовым приложением семенила кошка.
Ни архимага, ни потенциальной свекрови на месте не было, слуги неспешно убирали со столов, но многие тарелки еще стояли. Зная Жюськину неуемную любовь к рыбе, я залетела в зал и схватила со стола почти непочатую тарелку с рыбным холодцом. Эта закуска популярностью за ужином не пользовалась.
Какие глаза были у служанки,которая как раз хотела эту тарелку убрать! Не передать словами.
– Вы даже не представляете, как мало нас тут кормят!
– торопливо пробормотала я. – Это же просто ужас!
После этого рванула назад к двери. Пока мы мчались, кошка с предвкушением мяукала, всем своим видом демонстрируя, как хочет съесть все это вкусное, а люди шарахались в строну.
– Ты понимаешь, что заставляешь меня делать?
– укоризненно сообщила я кошке. Та смотрела невозмутимо, не мигая, как бы намекая, что я просто выполняю свою непосредственную хозяйскую обязанность.
Я вздохнула, понимая, что благодарнoсти не дождусь,и поставила ей на пол миску с холодцом. Нахалка подошла и стала как ни в чем не бывало трескать из соседней миски с кормом. Мне захотелось ее выкинуть за лохматый хвост в окно, но я знала это бесполезно. Поганый характер эти воспитательные меры не улучшат. Вся в меня. Такая же дурная.
Я махнула на кошку рукой и уже направилась к кровати, намереваясь опробовать ее на мягкость,когда заметила на столе конверт. Плотная желтоватая бумага и знакомый почерк. Видимо, пока я добывала Жюське еду, принесли письма. Другие, думаю, радовались весточкам из дома, перечитывали строчки от мам, пап и любящих сестренок, а я с содроганием протянула руку к знакомой печати, с вензелем дома лорда рвариуса.
Я не знала, что там внутри. Но точно могла сказать - ничего хорошего.
Так и вышло. Мой опекун был крайне недоволен тем, что я до сих пор не предоставила ему никаих результатов. Он требовал доложить обстановку во дворце и написать,что я предприняла для того, чтобы продвинуться в решении нашей проблемы.
Я проблему нашей не считала,и ровным счетом ничего не сделала для ее решения, поэтому и что писать, не понимала. Пришлось выдумывать. Не в первый раз.
Скоро придется что-то решать. Девушек на отборе осталось девять. Мне повезло, что красненькая накосячила и наши зелья не стaли оценивать. Но если завтра ни одна из невест не уронит архимага с самой высшей точки колеса, меня могут и выгнать.