Архимаг, который живёт в подвале. Том 2
Шрифт:
Впрочем, сюда вообще мало кто совался – из нормальных людей, во всяком случае. А из ненормальных… Местные панки, опять же. Ребята дерзкие, но не слишком смелые. И мелочь сшибить можно с таких, и хозяин этой забегаловки был благодарен им за то, что они шугали гопоту. Как и его милая дочурка, что работала здесь официанткой. Что ж – Пончину и Набутылко не впервой быть героями.
– Брось. Начальство нам головы оторвёт, если мы не появимся вовремя, со всеми этими событиями…
Пончин вроде бы спешил, но и лицо, и голос его говорили
– Да брось… что там такого происходит? Обычная рутина бравых парней вроде нас с тобой.
– Это ты про трупы на улицах и клановые войнушки? – Пончин понизил голос; полные ручонки копа заметно подрагивали, по лбу скатывалась тонкая струйка пота.
– Так они на то и клановые, – развёл руками Набутылко, ещё раз отхлебнув дешёвого пива. – Правила безопасности просты, дружище. Не будь клановским, не суйся к клановским, не интересуйся делами клановских – и останешься цел.
– Ага… и не стой рядом с клановскими, хе-хе… – Пончин попытался поддержать шутку, но таким дрожащим голоском это звучало жалко.
Набутылко покривился. Шутки шутками, но… как-то так оно и было. Стычки клановских в городе за эти несколько дней стали чем-то обыденным; трупы, кровь и всё такое. Вначале было много мёртвых Светлых; затем, спустя какое-то время, они спохватились и начали отбиваться в ответ.
Что ж. Это значило, что крупно прибавится работы у тех парней, которые занимаются отскабливанием кишок с асфальта. Им, копам, что… прибыть на место после, когда всё уляжется; наделать фоток и отчётов и закрыть дело как ещё один кусочек клановской неразберихи, не касающейся простых людей.
Мечта, а не работа. Разве нет?
– Не быть клановским, не быть клановским… – пробормотал Пончин, глядя на коллегу. – Слышал? Ещё двое наших ушли в клан. Зимины… говорят, они берут к себе вообще всех, кто только придёт.
– Что-то такое, да, – Набутылко почесал в затылке. – Если это так, то… никогда ещё стать клановским не было так легко, как сейчас.
Вот только зачем? Умный человек отлично знает, что от этих психов стоит держаться подальше.
– Слышал, что о них говорят? – продолжал Пончин. – Мол, Октябрь Зимин убит, а кто теперь правит вместо него – не поймёшь…
– Внучка же, – вспомнил Набутылко байку, слышанную вчера от соседки. – Как там её… не помню.
– Похоже, им сильно нужны люди, раз берут к себе всех подряд, – вздохнул Пончин, снимая фуражку и вытирая уже прилично вспотевшую лысину. – Знаешь, что я думаю об этом всём? Больше клановских – больше проблем и больше трупов на улицах.
– И не только на улицах, – подтвердил его напарник, приканчивая пиво. – Помнишь ту семейку, вчера?..
– Угу, – Пончин сразу понял, о какой семейке идёт речь. – Чтобы я так жил… их особняк, вся эта роскошь, до сих пор стоит перед глазами.
– Чтобы ты так жил? Ну, они уже вообще не живут, –
– Говорят, они были из Тёмных, – кивнул Пончин. – В отчёте это, понятно, не напишешь, но слушок-то ходит…
Он помотал головой, возвращая фуражку на место.
– Мне вот интересно… если они были так богаты, то сколько же денег у того, кто их прикончил?
– Точно больше, чем было до убийства, – кивнул Набутылко. – Счета той семейки опустошили начисто, да и из дома унесли всё, что можно.
– А ещё, говорят, в той семейке дочка была… как бишь её? Вивианна, кажется, ну и имечко… Родители-то мертвы, а вот она… просто пропала.
Набутылко помрачнел.
– Не говори мне сейчас о пропавших, – отрезал он. – До сих пор поверить не могу, что из-за того придурка…
Да, именно поэтому их и вернули с хлебного, тихого местечка в самое пекло. Загадочный паренёк, назвавшийся Александром Эрмитом… улыбался, говорил невпопад всякую чушь, задавал странные вопросы.
А потом просто взял и растворился – прямо из машины Пончина и Набутылко, когда они везли его в отделение. Исчез и всё, словно его и не было.
Чёртовы колдуны. Тоже какой-нибудь клановский фрик, как и все эти… Устроили тут себе войнушки и в ус не дуют, а начальство звереет, не в состоянии ничего с ними сделать.
Набутылко покосился на холодильник с пивом, но нет; ещё одну выпить он точно не успеет. Пора было ехать и заниматься делами.
– Вот кому я точно завидую, – заключил он, вставая (Пончин тут же поднялся вслед за ним), – так это тому парню… ну, ты понял, кого я имею в виду.
– Ты про того?.. – сразу догадался напарник, почесав в затылке.
– Ага, про этого.
– Который вечно с какими-нибудь бабами!
– Он самый, да.
Напарники помолчали; они вышли из забегаловки, и колокольчик звякнул над их головами.
– Интересно, где он сейчас?.. – вздохнул Пончин. – Что-то мы давно его не видели. Я даже волнуюсь.
– Брось, – отозвался Набутылко. – Снова веселится, небось – что ему ещё делать?
Он мечтательно и слегка завистливо покачал головой.
– Хотел бы я сейчас быть на его месте.
Совсем недавно, кажется, я жаловался на то, что не попал на похороны.
Что ж. Сейчас мне жаловаться точно не о чем.
За все эти дни я и сам стал причиной других похорон – великого их множества, если быть точнее. Если подумать об этом, то случившееся с мамой становилось, в какой-то степени, закономерным, обретало некую кармическую осмысленность.
Но вот только легче от этого не становилось.
Наверное, мне было бы чуть полегче, если бы мир вокруг разделял мои чувства. Ну, знаете – гром вокруг, молнии, занудный дождь. Всё прямо как в фильмах. Но вокруг светило солнце – ярко, издевательски, точно подчёркивая, что миру нет дела до моей утраты.