Архимаг с пеленок. Том 3
Шрифт:
Значит, надо больше сил сосредоточить на другой стороне вопроса. На том, что я в итоге приобрёл. А с проблемами будем разбираться по мере их поступления.
А приобретения определённо есть! Прикрыв глаза, я стал погружаться в свой астральный фон, «ощупывать» каналы, узлы маны и сам Источник!
— Хе-хе-хе. — не удержался я, тихонько посмеиваясь. Ведь то, что я вижу, не может не радовать!
Часть каналов вновь вожжена, это несомненно. Плечи, часть узлов в руках, в груди… Всё это опять придётся восстановить. Но теперь намного быстрее,
Они снова расширились!
Общий магический фон, который в садике повышен, постоянный контакт с тем же Лабиринтом — всё это повышает «эластичность» всех каналов в теле. Заставляет их постоянно прогонять через себя небольшие дозы маны.
И сейчас, когда я резко сотворил аж два мощных заклинания подряд, когда через тело было пропущено настоящее озеро энерги, каналы эти не только и не столько разорвались…
Сколько растянулись. Расширились!
— Не думал, что это станет возможно так рано. — в задумчивости пробормотал я, глядя на капельницу, уходящую в руку. Я чувствую.как из неё льётся целительный астрал, восстанавливающий сожжённое и взорванное.
Приятное чувство.
Знаете, почему даже одарённых детей обычно берут учиться магии далеко не с рождения? Почему я сам настоял на возрасте в восемь лет для поступающих в мой Гимнасий?
Да, в том числе потому, что до семи лет ребёнок хочет в первую очередь играть, а не учиться. Это тоже. Но.
Главным критерием для меня было то, с какого возраста детям можно активно расширять каналы и укреплять узлы ауры. Не «хирургически», калеча и уродуя ауру и тело, а методом упражнений.
До сего дня я был убеждён, что даже у гениев шесть-семь лет — нижний предел. Ан нет — теперь я могу точно сказать: укрепление моих каналов вследствии творения чар — вовсе не случайность.
А это значит, что дальнейший путь развития намечен и определён!
Главное — с обращением к Заклинанию не переборщить. Уж лучше я буду вспоминать и сам творить чары попроще, но из своей маны.
Телекинезом я подтащил детскую кружечку с водой, стоящую на столе. Специально попросил маму налить и оставить. Телекинез в таких пределах, конечно, уже почти ничего во мне не развивает, но это лучше, чем ничего вообще.
Довольный собой и уверенный в завтрашнем дне (в том, что он будем унылым и тяжёлым, но всё это к лучшему!), я продолжил вглядываться в себя и скурпулёзно укреплять повреждённые каналы.
Благо, недостатка в астральной жидкости, наполненной живительной маной, у меня пока нет. Круглые сутки капельница подключена!
Это заняло ещё два дня. Мама с папой в это время старались ничем меня не беспокоить, приходили поиграть и поболтать ребята… даже Валера Бестужев, рыжая морда, заглянул разок.
Сказал, что беспокоиться мне не о чем. Что с родителями моими он обо всём договорился и претензий ко мне ни у кого из его рода не будет… при одном условии.
— Подружись с Фёдором. — в лоб заявил он мне вдруг. —
— Он сам кинулся! — резко ответил я, не став даже слушать. — Сам упал под ноги Снегокошке!
Валера тогда тяжело вздохнул.
— Федя тебе завидует, Костя. Он думает, что мы не будем его любить, если он не будет лучше тебя.
— А вы будете?
И, по секундной заминке Валеры, по брошенному им оценивающему взгляду, я сразу понял. Он и сам не вполне уверен. Придурок грёбаный!
— Ну ты и козёл. — беззлобно махнул я рукой, опутанной трубочками. Валера даже отбалтываться никак не стал. Кивнул только.
— Мне нужен наследник, Костя. Ты пока маленький и не поймёшь ничего, что я сейчас скажу. Но мне, всему нашему роду, нужен крепкий и сильный наследник. Сильный духом, сильный как маг, крепко держащийся в обществе. А Федя… изначально мы думали, что окружение гениальных детей потянет его вверх. Но, кажется, мы загнали его в ловушку постоянной гонки за другими. Постоянной зависти. Мне жаль это говорить.
М-да. Жаль «говорить» ему. Никогда не поверю, что все твои слуги, да и ты сам, не сумели предвидеть нечто столь очевидное!
Все эти бредовые мантры на тему «тусуйся с теми, кто успешней, и они потянут тебя наверх» работают лишь в головах инфантильных мажориков, которых в любых отношениях заменяют их деньги.
Вверх тянет общая цель и коллективная деятельность вместе с РАВНЫМИ. А постоянно поднятая голова, с восхищением глядящая на других, потянет разве что в дурку.
Неврозы лечить. И комплекс неполноценности. Это уже и в моём мире прекрасно знают.
— Сейчас уже поздно откатывать что-то назад. — после паузы продолжил Валера. Выговорить ему некому, или что? — Но я хочу разорвать этот порочный круг зависти. Я сделаю всё возможное со своей стороны… А вы — со своей. Твои родители уже пообещали мне это. И Федя либо станет популярным, как все твои друзья, находясь в твоём свете, либо, в идеале, сама эта гонка потеряет для него всякий смысл в новых реалиях.
Как-то так сказал Валера, я с важным видом покивал, и он удалился. Видимо, сеанс терапевтического слушания у меня удался на ура, потому что больше он не возвращался.
Что ж. Раз это должно послужить компенсацией, раз родители уже согласились… Я буду плохим сыном, если стану их специально подставлять, не так ли?
Но и метать бисер перед всякими хитрожопыми Федями желания никакого нет. Так что попробуем наладить отношения — но без особого энтузиазма.
А уж если он сам будет всё портить — что ж. Туда ему и дорога.
Куда сильнее меня печалило другое. Все дни, что я восстанавливался, я не мог смотреть сны. Мне просто ничего не снилось.
Душа, постоянно подпитываемая капельницей, просто слишком плотно сидела в теле, не могла нормально покинуть его, отправиться в Царство Сна. Так что и ночью я скучал не меньше, чем днём.