Архимаг с пеленок

Орлов Андрей Юрьевич

— А— … Долгих лет жизни и царствования вам, Пётр Алексеевич! Как тёзке вашему, Петру Первому, чтоб все вас на века запомнили! Да будут благословенны дни ваши!

— Благодарствую! — слегка зарделся молодой царь. Уверен, сегодня он такого уже наслушался — но видимо всё ещё не устал, салага! — Да… я тоже уверен, что годы моего царствования запомнятся миру на века… Разрешите подержать малыша? Подойдите, не стесняйтесь, почтенная… вы ведь из бывших дворян?

Ну наконец-то! Сбылась мечта и… мамы. Похоже, им, княжеским детям, с рождения

вдалбливали почтение перед Императором Российским. А теперь мама наконец могла прикоснуться к своей святыне.

Разумно. Что там о правители думает всякая чернь — то дело полиции и священников. Ну, то есть сначала священников, потом обычно полиции.

Ну что может в одиночку сделать простой работяга, ну в самом деле? Портрет монарха по-пьяне обоссать?

А вот один владетельный великий князь… о, у него хватает возможностей!

В общем, воспитывать верноподданнический образ мысли в самых знатных и богатых — это жизненно важно. Это просто необходимо.

Вот и навоспитывали.

— П-почту за честь! Дима, иди тоже сюда, чего ты там стоишь как бирюк?

Отец слегка скривился, но тут же взял себя в руки. Да, нельзя здесь, перед всеми и перед правителем показывать своё недовольство хоть чем-то.

Ещё бы! Тебя осчастливил беседой наместник какого-то там местного бога на Земле! Кушай, не обляпайся!

Но к нам батя всё-таки не присоединился. Лишь ответил подчёркнуто вежливо:

— Если Его Императорское Величество не станет настаивать, я воздержусь. Меня учили надеяться на свой труд и свою честь, не полагаясь на удачу и благословения. И я полагаю, высшей почестью, какую я могу оказать Владыке, является моя верная служба России. Я несу её всю жизнь, избавляя Родину от демонов и прочей иномирной нечисти!

При этих словах в глазах Петра что-то промелькнуло… что-то необычное. Но я не успел понять, а затем Император мягко кивнул и согласился:

— Разумеется, я не стану идти против свободного выбора моего честного подданного. Рад, что в моём распоряжении есть столь верные и самоотверженные люди, господин Осинский!

Боги, да хватит уже расшаркиваний! Когда это уже закончится?!

Меня практически вырубает. Грёбаное Чёрное Зеркало выжрало кучу сил, того и гляди кровь пойдёт… о, пошла. Рот начал наполняться тёплой солёной жижей.

Ладно хоть не сильно. Сглотнул пару раз и вроде как напор начал слабеть. Всё-таки эти месяцы я немало тренировался и выстраивал каналы маны.

Ещё три-четыре месяца назад Зеркало опять сожгло бы во мне все плоды трудов. Но теперь я чувствовал, что бурлящие потоки маны циркулируют по телу укрепляя его, а не разрушая.

Правда, с*ка, укрепление могло бы быть и не таким болезненным!!!

— Аууааа! — заныл я. На глазах выступили слёзы.

— Ох… с малышом всё в порядке? — всплеснул руками монарх как простой мальчишка. Мама тут же склонилась надо мной.

— Н-не знаю, Костик вообще очень редко плачет! Костик, солнышко, ты

как? Животик болит? Или… какать хочешь?

Последнее мама смешно прошептала, воровато оглядываясь по сторонам. Вся красная как помидор, она принялась баюкать и гладить меня.

О да, так лучше!.. Материнское тепло всё ещё для меня много значит. Я обмяк в её руках, расслабился, прекратив плакать.

Грёбаное тело! Ну почему я не могу выражать эмоции, не рыдая как девочка?!

Ладно. Давайте просто закончим это и я отправлюсь спать.

— Дядя… Ипеятар! — потянулся я ручками к Петру. Возьми уже меня, кре… прекрасный властелин земли нашей, и благослови!

Всё-таки не стоит пока слишком давать волю мыслям. Ещё одного Чёрного Зеркала я могу и не вынести.

— Ой, сам тянется! — засюсюкала мама. — Пойдём, пойдём, солнце моё… — и понесла меня к Петру.

Тот, сделав глоток чая из изящной чашечки, протянул к нам руки. Одной он потянулся к руке матери, а второй — погладить меня по голове.

На руки, разумеется, он меня не возьмёт. Не императорское дело — с чьими-то детьми возиться. Но этого и не ожидалось.

— Так приятно вблизи видеть… — начала мама. И тут из моих лёгких словно выбили весь воздух.

Перед глазами потемнело, а конечности на миг отнялись…

Внимание!!! Угроза крайней степени! Попытка проникновения в тело и душу инородной сущности!!! Будет применено…

Я перестал вчитываться. На краю сознания мелькнуло что-то там про вынужденный риск для жизни при применении.

Не до того! Ведь, благодаря Заклинанию, я увидел ЭТО.

Увидел, как от ладоней Петра ко мне и к маме — нет, уже внутрь нас! — проникает некая сущность. Алые гибкие нити, невидимые простым зрением.

Словно сосуды Петра удлинились, выползли из-под кожи, и вползают под кожу нам. Мне… и маме!!!

Стоять!!!

Невообразимым усилием воли я остановил применение ко мне защитной магии. Заклинание собиралось изгнать или уничтожить внешнюю угрозу, но на это уйдут вообще все силы.

А может и большая часть жизненной энергии.

Нет! Действовать нужно иначе!

В доли секунды, словно в замедлении глядя на алые нити, проникающие в нас, я сообразил, что нужно делать.

Нужно защитить маму! Она очень слабый маг, а батя слишком далеко, чтобы что-то заподозрить!

К тому же, эфир здесь АБСОЛЮТНО мёртвый! Не уверен даже, можно ли здесь видеть ауры обычным способом. Если бы Заклинание брало ману не само из себя, а из внешних источников, или моего тела — оно просто не работало бы здесь.

Молодцы, гвардейцы. Надёжно обо всём позаботились, мать вашу!

А я сам справлюсь как-нибудь… потом! Эй, Заклинание! Слышишь меня?! Просто не дай этой дряни, что бы это ни было, меня поглотить! А все силы отдай на защиту мамы!!!

— Костик… — слышал я мамин голос словно через вату. — Что-то не так? Ох, что-то и мне как-то… не знаю даже…