Архимаг в матроске. Трилогия
Шрифт:
– Ну а пирожки-то где?
– Когда весельчак выполняет задание своей Игры, он, по их собственным правилам, платит за еду и услуги золотом вместо меди. Так пакет с твоими любимыми пирожками стоит 2 медяка. А весельчак платит за него 2 золотых. И так везде. Во время своей Игры весельчаки за всё платят в 10 тысяч раз дороже. А им всё равно. Не их же деньги, а Академии. Вот и платят.
– А смысл?
– Страх. Игра. Весельчаки хотят ощущать себя богами.
– И что тут страшного? Ну заплатил он 2 золотых вместо 2 медяков.
– Леона, когда весельчак платит за еду золотом, то этим он как бы говорит окружающим: «Я весельчак. Сейчас будут трупы!». Об этом вся страна знает. Ты прямо как с Луны свалилась.
– Трупы? Какие трупы?
– Окружающих. Когда весельчаки в Игре, у них считается хорошим тоном убить несколько простолюдинов. Просто так. Для развлечения.
– Просто так убить людей? Для развлечения?! И Совет Магистров позволяет убивать невиновных для развлечения?
– Отчего же невиновных? Виновных. Убивают преступников.
– Брр… Ничего не понимаю. Если убивают преступников, то чего боятся честные трактирщики при виде золота?
– Они боятся стать преступниками.
– ?
– Леона, ты наш Свод Законов читала?
– Не-а.
– Так вот, согласно закону Академии, преступлением считается «оказание неуважения магу». Причём маг сам решает, было ему оказано неуважение или нет. И сам выносит приговор. И, как правило, сам же его и приводит в исполнение. Так что мы с тобой прямо сейчас можем подъехать к любому крестьянину и убить его на совершенно законных основаниях. Потому что он оказал нам неуважение.
– Как это? А если неуважения не будет?
– Будет. Если мы захотим, то будет. Докопаться всегда есть до чего.
– И так можно убить любого простолюдина?
– Любого. Кроме тех, на ком есть специальный знак члена семьи мага. На них этот закон не распространяется.
– По-моему, дурацкий закон. Убивать людей для развлечения…
– Может и дурацкий. Но он действует. Его приняли ещё на заре становления Академии. Тогда никаких весельчаков не было. А отменить сейчас не получается.
– Почему?
– В Совете Магистров много весельчаков. Они не дают отменить этот закон. Помнишь Ригорна? Так вот он – из весельчаков. И мессир Ниночек, который в теле 5-летнего мальчишки живёт, тоже весельчак.
– И люди терпят всё это?
– А куда деваться? Терпят. Да и весельчаки тоже ведь не круглый год играют. Так, иногда. Когда весельчак не в Игре, то он вполне безопасен для окружающих. И не так уж весельчаков и много. Их всего около 200 человек. Наши некроманты в своих лабораториях убивают людей раз в пять больше, чем все весельчаки вместе взятые. Однако их, тем не менее, монстрами никто не считает.
– Значит, когда я платила в таверне за обед золотом, люди думали, что я – весельчак и сейчас кого-нибудь убью?
– Ну да. Поэтому если ты начинала выказывать неудовольствие по любому поводу, то люди сразу решали, что это ты подводишь основу под то,
– Маркус, а ты сам видел весельчаков, когда ещё не был магом?
– Видел. Один раз приезжал к нам в деревню весельчак. Он спать после обеда завалился, а вся деревня ходила на цыпочках, чтобы не разбудить его. Разбудить весельчака – верный способ умереть. Мы во всей деревне даже собакам пасти верёвками обвязывали, чтобы они не вздумали лаять. А то разбудят ещё.
– Так вот оно в чём дело… А я то думала, собачки болеют…
– Ладно, я домой поеду. Ты больше не пугай так людей, Леона. Не нужно золото светить в тавернах. Тебе 10 серебряных за глаза хватит, чтобы всю страну из конца в конец проехать.
– Спасибо, Маркеус. Удачи тебе. Привет Милке!
– Угу. Прощай!
– Иллидан, ты спишь?
– Не.
– А молчишь чего? Сказать нечего?
– А чего говорить? Ты же с Маркусом разговаривала.
– Ты сам сколько в таверне за ночлег платил?
– Пять медяков.
– А мне не сказал? Видел же, что я золотом плачу. Чего не предупредил?
– Так я это… думал, у магов так принято. Я про весельчаков не знал. Извини, Леона.
– Хорошо. Ещё один момент, Иллидан.
– Какой?
– Я, конечно, девушка весьма широких взглядов, но, всё же, талия у меня совсем не там, куда у тебя ручки сползли. Так что ты лапки-то свои шаловливые подбери, пока я их тебе не оторвала нафиг. Я понятно объясняю?
– Леона, останови!
– Ну что ещё?
– Останови! Мне нужно в лес.
– Скоро деревня. Там остановимся на ночлег. Потерпеть нельзя?
– Нет. Останови сейчас, Леона! Останови!!
Торможу Щелкунчика.
– Блин. Ну иди. Только недолго там.
Иллидан слезает на землю, некоторое время стоит неподвижно, а затем оборачивается ко мне и говорит:
– Леона, там лес плачет…
Глава 11
– Как это? Как плачет?
– Ему плохо. Там что-то нехорошее.
– А мы при чём? Садись давай, скоро стемнеет. Поехали.
– Леона, так нельзя. Как ты не понимаешь? Там же лес плачет!
– Поплачет и перестанет. У меня задание есть. Я вообще-то спешу. Не забыл?
– Леона… Ну… Я не могу просто так уехать. Там же лес!
– Да ты кем себя вообразил? Ты что, решил, что ты Чип, а я Дейл? Или я для тебя Гаечка?!
– Эээ… ты о чём? Я не понимаю тебя.
– Значит так, Иллидан, мне на этот твой лес плевать с высокой башни. Плачет – ну и пусть себе плачет. Может, это у него депрессия, обусловленная повышенной концентрацией грибников этим сезоном. Скоро стемнеет. Я не собираюсь ночами носиться по незнакомому лесу, подвязывать веточки бечёвочками и ставить разным белочкам освежающие клизмы. Я понятно объясняю?