Архипелаг Гудлак
Шрифт:
– Не хочу я, братишка, втягивать тебя, да и остальных пацанов – тоже, в то, что может всем нам боком выйти, но обратиться мне больше не к кому!
Повернувшись лицом к Максу, он неожиданно подмигнул ему.
– Но ведь постоять за себя надо? Я – прав или нет?
Подойдя платяному шкафу в углу комнаты, Фома открыл одну из створок. Там хранились кипы старых наволочек и простыней. Торопливо порывшись в них, вскоре он извлек оттуда какую-то коробку. Почти торжественно, точно ценную реликвию, водрузив ее на стол, он аккуратно снял крышку…
– Ого!
Макс не в силах был сдержать возгласа удивления и восторга. Через секунду в правой руке Фома сжимал рукоять пистолета.
– Герасим притаранил! Спасибо ему!..
Чернов старший, нацелив дуло в воображаемого противника, плавно нажал на курок. Раздался щелчок, от которого Макс нервно вздрогнул.
– Не бойся! Он не заряжен. Вишь, красава какой! С нуля. В масле еще весь…
– Фома! А дай мне! Дай подержать! Как называется-то?
– «Беретта»!
Макс осторожно, словно это было не оружие из особого металлического сплава, а нечто вроде скульптуры из тончайшего стекла, которая могла при неосторожном обращении с ней разбиться, взял в руки диковинную вещицу.
– Ну, и как? – спросил Фома, пристального наблюдая, за восхищенным выражением, не сходившим с лица его младшего брата.
– Жесть!
– Смотри! –
– Так, все беды на земле – от баб! Разве, ты не знал?..
Но Фома предпочел не отвечать на этот вопрос.
– То-то, я гляжу, втюрился ты в нее с первого взгляда… Такая любовь к оружию, парень, тебя до добра не доведет! Запомни мои слова.
Но Макс, как будто бы слушал и не слышал его в одно и то же время.
– Эта штуковина – всего лишь железная болванка! Убивает не она. Убивает то, что заставляет нажать на курок ее хозяина! Ты просек мою мысль?
Макс вопросительно посмотрел на брата.
– Фома!..
– Что?
Макс сомневался еще секунды две.
– Научи меня стрелять!
Фома снисходительно посмотрел на юношу.
– А я что, по-твоему, собираюсь сделать? На-ка, поухаживай немного за дамой!
И он сунул в длани младшему брату какую-то ветошь.
Пока Макс тщательно протирал сухой тряпкой лоснящуюся поверхность «Беретты», напевая какую-то несуществующую и потому, скорее всего, придуманную им, мелодию себе под нос, Фома направился в довольно вместительный сарай, располагавшийся подле их дома. В нем Черновы хранили дрова. У одной стены сарая аккуратно лежали колотые, возле другой – цельные чурки. Фома включил свет. Затем, словно вспомнив о чем-то, он не мешкая, снова направился в хату. Макс, не отставая от него ни на шаг, следовал за ним по пятам.
Конец ознакомительного фрагмента.