Архипелаг Исчезающих островов(изд.1952)
Шрифт:
Она усвоила интонации старшей сестры, хотя была года на три — четыре моложе нас. Журила за непрактичность, неэкономичность, неаккуратность. Проверяла наличность белья, иногда самолично штопала его. Перед ее приходом — она забегала к нам раза два в месяц — приходилось старательнее обычного подметать комнату. И все-таки Лиза оставалась недовольна, сердито хватала веник и подметала по-своему.
Она любила присутствовать при наших нескончаемых спорах о Земле Ветлугина.
Иногда, оборачиваясь, я видел, что она сидит в уголке и задумчиво смотрит на меня своими блестящими
Живейшее участие принимала она и в наших сердечных делах, главным образом в моих.
— Разбрасываешься! Нехорошо! — говорила она. — Размениваешь свое чувство на гривенники!..
— Посмотрим, как ты не будешь разменивать! — обидчиво отвечал я. — У тебя поучусь…
— Гривенников не будет! Не хочу мельчить любовь! Мне, знаешь, подавай все сразу, в большущем золотом слитке! Я жадная!
В кино, музеи, на публичные лекции мы ходили всегда вместе, три неразлучных друга-земляка: Лиза — посередине, я и Андрей — по бокам.
Только в тот вечер, о котором я расскажу сейчас, я и Лиза остались вдвоем. Андрей совсем уж собрался идти с нами, повязал даже галстук — впервые в жизни, — но в последний момент задержали какие-то дела.
Очень красиво выглядела Москва-река. Похоже было, что устроители молодежного карнавала в Нескучном саду одолжили на время радугу, сняли ее с неба и аккуратно уложили между кустами.
Стоя на берегу, мы смотрели с Лизой на воду. Ветки деревьев закрывали от нас небо, но праздничный фейерверк был хорошо виден в воде. Было первое или второе мая.
Сначала, как это обычно бывает, говорили об отсутствующих — хвалили Андрея за собранность и целеустремленность. Потом Лиза запела вполголоса:
Живет моя отрада В высоком терему…Оборвала, вопросительно посмотрела на меня.
Я предложил съесть мороженого. Затем мы катались на “чертовом колесе”, хохотали над своими дурацкими изображениями в зеркальной “комнате смеха” и немного потанцевали на танцплощадке под баян.
Почему-то мы снова очутились на старом месте, на нашей аллейке у воды. Было очень тепло. По Москве-реке плыли украшенные фонариками катера с пассажирами, толпившимися на верхней палубе. Оттуда нам кричали что-то, какую-то карнавальную чепуху.
Я был в приподнятом настроении, что называется, “в ударе”. Только что пришла в голову мысль: в поисках островов в Восточно-Сибирском море воспользоваться помощью эхолота. Хорошо бы сразу рассказать об этом Андрею, проверить, правильна ли мысль. Но Андрея не было. Рядом была только Лиза.
— Понимаешь, — начал я издалека, — в сплошном тумане штурман находит место корабля по глубинам. На карте обозначены глубины. Если применить этот принцип к гипотетическим землям…
Лиза обернулась ко мне. Голос ее странно дрогнул:
— Какая ночь, Леша! — сказала она. Пауза. И нетерпеливо, почти сердито: — Такой ночи, Леша, больше не будет!
Меня
Я заглянул своей спутнице в глаза. Они были обращены ко мне, широко раскрытые, очень яркие, все с тем же странным вопросительным выражением.
Мне захотелось взять ее за руку и спросить, что с нею, не устала ли она от “чертова колеса” или от этой дурацкой “комнаты смеха”. А может быть, у нее разболелся живот от мороженного?
— Я хотел тебе рассказать о глубинах, — начал я неуверенно.
Но Лиза продолжала молчать.
— Ты здорова, Рыжик? — спросил я, беря ее за руку. — Что с тобой?
Неистово защелкал соловей в листве над нашими головами. Теплая ладошка дрогнула в моей руке.
Внезапно затрещали сзади кусты, послышалось прерывистое дыхание, и на тропинку подле нас прыгнул, почти свалился с косогора Андрей.
— Ф-фу, жара! — сказал он, отдуваясь и вытирая шею платком. — В мыле весь, так бежал!.. Извините, ребята, что запоздал!..
Мы довольно долго еще гуляли по парку, распевая песни.
Лиза заводила:
Сидели два медведя На ветке на одной…Мы с Андреем подхватывали:
Один смотрел на небо, Другой качал ногой.И опять заводила Лиза:
И так они сидели Всю ночку напролет…А мы мрачно подтверждали:
Один смотрел на небо, Другой качал ногой…Кончилось тем, что Андрей потерял свой галстук. (Под шумок, пользуясь темнотой, он снял его с шеи и засунул в задний карман брюк.) Мы с Лизой помирали со смеху, а он вертелся на месте, пытаясь посмотреть, не свешивается ли галстук из кармана.
Отличный, веселый был вечер! И все-таки странный. Показалось ли мне, что Лиза за что-то сердится на меня?.. Впрочем, на другой день она была такая же, как всегда.
Глава третья
“СКРЫТНЫЙ ПЕСЕЦ”
…С шелестом перевертываются страницы учебников. Открываются и закрываются двери в высокие, светлые аудитории. Диковинными цветами расцветают абажуры на столах в университетской читальне.
Словом, быстрой чередой проходит несколько лет, и вот в жаркий июльский полдень спешит по Манежной площади загорелый молодой человек, с любопытством озираясь по сторонам.
Поразительно! Стоит на год отлучиться из Москвы, чтобы по возвращению обязательно найти в ней значительные перемены. Взять хотя бы Манежную. На углу Охотного ряда, словно из-под земли, выросла вышка шахты, обнесенная забором, похожая на старинную деревянную крепость, и сразу же привычный вид площади изменился.