Архив клана
Шрифт:
Нет, так звучит вовсе не интересно и как-то даже обесцвеченно, если вы с нами только знакомитесь, вам это ничего не скажет.
Разрисуем: у нашего Рыжего Степы роман с Рыжей Дочкой Рыжего Ганса. Одним словом, вот такая сплошь рыжая любофф.
А сегодня, видишь ли, эта рыжая мерзавка внезапно взяла отгул и теперь тащит нашего терминатора на какой-то низкопробный плебейский концерт. И терминатор – вот ведь стыд и гнев от лица всего мужского племени – послушно тащится. И просит меня подежурить за него.
Одним словом, мой традиционный фуршет накрылся. Я не могу
Чёрт, вот ведь некстати…
Выпроводив коллег, я в течение получаса стоически пытался работать с документацией.
Получалось это из рук вон. Я был в расстроенных чувствах, хотел есть и боролся с коварными мыслями насчет «бросить всё к известной матери и уйти в самоволку».
Увы, в самоволку мне нельзя. У нас тут хранится оружие, экипировка и оборудование. Так что я, скорее, сторож, нежели дежурный по подразделению.
Если у вас в жизни не было ситуаций подобного рода, могу сообщить по секрету: нет более унылой и тягостной служебной нагрузки, чем внезапное воскресное дежурство. Особенно эта нагрузка тягостна, если есть с чем сравнивать. Мои друзья сейчас пьют «Бадвайзер», вкушают запеченную на углях форель и предаются эстетическим изыскам в компании художественно раскованных дев без комплексов, а я тут страдаю в лишениях, как последний отщепенец… Я ведь даже не взял из дома свою фирменную колбасу!
Нет, совсем умереть с голоду не получится: у нас тут пара коробок армейских сухарей полувековой давности, сахар и чай. Кстати, о чае…
Вспомнив о сегодняшнем неприятном открытии, я быстро сопоставил пару фактов и, похолодев от нехорошего предчувствия, побежал на «камбуз».
Увы, предчувствие меня не обмануло.
Вот вам пара фактов: четыре пятилитровые бутылки с питьевой водой привезли в пятницу. В настоящий момент три из них были пусты, а в четвертой воды осталось на полтора стакана.
Подведем итог: в то время как всё мое окружение – коллеги и друзья – ударно отдыхает, предается возлияниям и чревоугодию и плотно общается с прекрасными дамами, я нахожусь в ситуации, схожей с тюремным заключением. Я голоден, у меня нет питьевой воды, покидать объект нельзя, а впереди восемнадцать часов дежурства. Кроме того, я довольно давно не был с женщиной, и теперь сугубо механическим путем проблема уже не решается, поскольку вожделение женского присутствия и ярких ответных эмоций гораздо сильнее элементарной физиологической потребности.
В общем, вот эта вода (вернее, отсутствие оной) меня добила: я почувствовал себя брошенным и забытым. И очевидно, в порядке гиперкомпенсации решился на сумасбродный поступок.
Я позвонил Еве.
– Что ты можешь мне предложить?
– Дикая глухомань, куча оружия, секретный бункер, тайный тоннель, тайный колодец – и ни одной живой души в округе. Только ты и я.
– Ты повторяешься. Тайный тоннель и тайный колодец? Ты меня разводишь?
– Хорошо, перефразирую: колодец с сюрпризами. Так пойдет?
– А что за сюрпризы?
– Не могу сказать.
– Почему?!
– О
– Ух ты… Ты врешь, чтобы меня завлечь? Что у тебя там реально есть из того, что ты перечислил?
– Всё, что назвал, – всё есть.
– Да ладно!
– В общем, приоткрою завесу: это секретная правительственная база. Ву копрене?
– Ух ты! Лейтенант, как ты попал на правительственную базу? Ты там что, диверсию устраиваешь?
– Нет, я тут работаю. Ты приедешь?
– Да! Что привезти?
– Записывай…
То, что я вам сейчас расскажу, может в равной степени не понравиться как добродетельным бойскаутам, так и отъявленным мачо. Уповаю, однако, что обычные парни без особых комплексов – то есть такие, как я, – меня поймут и одобрят.
Я уже больше месяца испытываю глубокие чувства к Мане – секретарше нашего шефа. Но Маня девушка строгая и неприступная, и она пока что в полной мере не осознала, какое это для неё великое счастье. Она держит меня на дистанции, а я некоторым образом мужчина – существо гормонально зависимое и потому испытываю регулярную потребность в теплообмене. То есть я дарю тепло женщине, она ответно дарит мне то же самое, иногда не просто тепло, а жар или даже всепожирающее пламя – это уж как повезет, – и это именно то самое главное, что нельзя подменить никакими ручными работами.
Это было для бойскаутов.
Теперь для мачо: в нашем тандеме, если его можно так назвать, безоговорочно доминирует Ева. Кстати, для озабоченных: нет, фамилия у неё отнюдь не Браун, а несколько проще.
Ева – нимфоманствующая экстремалка, или экстремальная нимфоманка – называй хоть так, хоть этак, суть одна. Она дочь очень крутых родителей, замужем за очень крутым дядечкой, который старше её в три раза, и ей постоянно скучно. Муж двадцать четыре часа в сутки занят своим огромным бизнесом (у него сеть ресторанов), их брак без каких-либо условностей можно назвать сугубо династическим, так что нашей бедняжке приходится развлекаться самостоятельно.
Вот она и развлекается.
Познакомились мы с ней прошлой осенью на полигоне нашей части. Ева приехала туда в компании жирных генералов, которые хорохорились перед ней, словно молодые петушки, а я, как нормальное дежурное чмо, помогал нашему НШ (начальнику штаба) организовать стрелковые забавы для дорогих гостей.
Забавы были вполне стандартные: шашлык, водка, стрельба из различных видов оружия по разным группам мишенной обстановки без смены рубежа – прямо от ПУ (пункта управления), а местами и из самого пункта.
После седьмой или восьмой рюмашки – точно не засекал – стали палить куда попало, массированным огнем испортили «движки» (движущиеся мишени) на дальнем рубеже и закономерно спугнули операторов: кто-то из генералов сдуру влупил по «пульту» (комната управления на втором этаже, там и есть, собственно, пульт) и наши сержанты благоразумно удрали в тыл.
НШ, тоже изрядно подквашенный, сам поднялся на «пульт», а меня послал проверить «движки» на дальнем рубеже.
Я категорически не посылался и требовал твердых гарантий.