Архив комиссара Каина

Митчелл Сэнди

— Нет. — Эмберли покачала головой. — Это монастырь. Мы садимся на летном поле СПО.

Орден Белой Розы, судя по всему, не был скован обетом бедности. Монастырь их выглядел так, будто это было загородное имение какого-нибудь провинциального аристократа одного из аграрных миров, и вытянутые белые здания Сестринства поднимались над землей не более чем на три этажа, составляя сложные композиции переплетающихся между собой квадратных двориков, в центре которых били фонтаны и цветы склонялись под нежным ветерком. Другие, более обширные дворы, очевидно, имели более утилитарное назначение: там Сестры, облаченные в силовые доспехи, практиковались в боевых искусствах и выполняли упражнения с четкостью, которую сержант Лерми [440]

хоть и скрепя сердце, но нашел бы похвальной. В других дворах, заполняя пространство четкими линиями, стояли блестящие черные «Рино», украшенные эмблемами Сестринства и облепленные свитками обетов, из-за чего выглядели скорее как самодвижущиеся часовни, чем практичные БМП. Удивляло лишь то, как далеко от монастыря располагался пункт нашего назначения. В нескольких километрах. От осознания этого ладони мои начали зудеть под перчатками.

440

Старший инструктор по тренировочной работе в 597-м.

— Не подходим ли мы слишком близко к их воздушному пространству? — спросил я, и Эмберли кивнула.

— Определенно, — согласилась она, связываясь по воксу с рубкой управления, причем голос ее при этом звучал скорее заинтригованно, чем обеспокоенно. — Понтий, что происходит?

— Инквизитор? — Нашего пилота, судя по всему, вопрос откровенно поставил в тупик. — Я следую тем координатам, что предоставил мне диспетчер. Желаете ли вы, чтобы мы прекратили снижение?

— Нет, не сейчас. — Эмберли откинулась в кресле с таким выражением, как будто подтвердилось то, о чем она и раньше сильно подозревала. — Давайте разыграем сценку до конца и поглядим, как пойдут дела. — Инквизитор кинула на меня взгляд и усмехнулась. — Полагаю, он только что сделал свою первую ошибку, — сказала она, и удовольствие в голосе можно было потрогать руками. — Ты, похоже, здорово его раздразнил.

— Кого? — спросил я. — Метея?

— Вероятно, и его тоже, — подтвердила Эмберли.

Застарелое и очень неприятное чувство, что мне сообщили далеко не все о происходящем, снова начало подниматься во мне, но смысла проявлять сейчас свою тревогу открыто не было никакого, так что я только кинул взгляд в сторону Юргена. Тот, кажется, был наконец удовлетворен состоянием своего лазгана и потому загнал энергетические батареи на место с решительностью, которая очень успокоительно на меня подействовала.

— Захожу на посадку, мэм, — раздался голос Понтия по воксу, и я выглянул наружу, стараясь сориентироваться.

Широкие, низко подстриженные газоны, окружающие монастырь, внезапно исчезли из виду, как и все остальное, кроме панорамы пустынной местности на невозможной глубине под нами, и я внезапно осознал, что лужайки эти граничили с отвесным обрывом. В отличие от космопорта на Хоарфелле, здесь не было никакой ограды, способной предотвратить очень долгий полет какого-нибудь несчастного, вздумавшего здесь прогуливаться. И не в первый раз я задумался о том, а все ли бусины в сестринских четках были на месте? [441]

441

Скорее, они просто искренне верили в то, что Император убережет их от любой беды, что не лишено иронии, учитывая, как обернулись события.

И прежде чем взору предстала — на этот раз гораздо ближе — ровная зеленая трава, я успел заметить краткую актиническую вспышку в низко нависающих облаках к юго-западу от нас — словно самую большую молнию, которую только можно себе представить. Но мы уже летели низко над рощицей фруктовых деревьев, чьи ветви лениво закачались от ветра, поднятого нашим движением, а затем оказались над красными черепичными крышами, причем черепицей разных оттенков были

выложены повторяющиеся рисунки аквилы и геральдических лилий.

— Приготовьтесь к посадке, — сообщил нам Понтий, прежде чем включить маневровые двигатели, и знакомое ощущение пустоты внизу живота вместе с характерными звуками юргеновского дискомфорта сообщили мне, что мы вертикально опускаемся на посадочную площадку.

Белые стены поднялись в смотровых иллюминаторах, обступая нас со всех сторон, и через мгновение слабый толчок эхом отозвался в корпусе, когда наши посадочные полозья пришли в соприкосновение с поверхностью. Понтий снизил обороты двигателей.

— Вот и хорошо, — произнесла Эмберли, решительно вставая, — давайте пойдем и посмотрим, в чем же тут дело.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней.

— Юрген, — обронил я и подождал, пока мой помощник не займет свое обычное место возле моего плеча, чтобы позволить себе насладиться этим недолгим моментом полной самоуверенности. А заключался он в том, что я рукой чуть придержал Эмберли, не позволяя ей первой выйти из челнока.

— Капрал, вы знаете свою задачу, — сказал я.

— Комиссар. — Она четко отдала честь, входя в роль, которую выбрала для себя, демонстрируя лишь тень веселья, и принялась строить остальных в подобие огневой команды, [442] с тем чтобы все они могли последовать за мною вниз по пандусу, держа лазганы «на плечо». Юрген, впрочем, свой закинул за спину, как привык делать в подобных обстоятельствах, что оставляло его руки свободными, дабы иметь возможность быстрее выполнить какие-то мои приказания, буде таковые возникнут.

442

Огневая команда, численность которой сократилась в результате потерь, но которую все еще можно эффективно использовать на поле боя. Сокращенные отряды, более знакомые солдатам под названием «огрызки», являются обычным явлением для многих гвардейских подразделений и часто представляют собой одну огневую команду, развертываемую как отдельный отряд.

Мы вышли на посадочную площадку, окруженную белыми зданиями монастыря, и плотный отряд закованных в силовую броню Сестер выдвинулся быстрым шагом навстречу, дабы приветствовать нас, причем болтеры они держали на изготовку. Стараясь заглушить все возрастающее недоброе чувство, что узлом заворачивало мой желудок, я вежливо приветствовал их отдачей чести, ожидая, когда они подойдут на расстояние, где можно будет начать разговор.

Как только наши ноги коснулись камнебетона, Понтий вновь подал мощность на двигатели и «Аквила» легко поднялась в воздух позади нас. Немедленное отбытие нашего транспортного челнока подразумевалось как совершенно нормальное явление, будь мы именно теми, кого изображали, — а самое последнее, чего нам хотелось бы, так это давать нашим невидимым врагам (если они вообще существовали здесь) хоть малейший намек на то, что в моем визите есть нечто необычное. Но вместо того чтобы вернуться на Принципиа Монс, Понтий должен был держаться в воздухе поблизости от Гаваррона, надежно укрываясь ниже края плато, в мертвой зоне любых местных ауспик-систем, которые могли бы выдать его местонахождение.

Когда рев двигателей затих в небе, я осознал, что слышу звук, подобный очень отдаленным артиллерийским залпам, и вспомнил ту вспышку света, что заметил еще в воздухе.

— Гром? — спросил Юрген, с подозрением поглядывая на небо.

Эмберли покачала головой.

— Флот, — сказала она. — Должно быть, где-то неподалеку обнаружили большое скопление тиранидов.

— Очень мило, — пробормотал я про себя, вызвав у инквизитора под прикрытием краткую, совершенно неуставную усмешку.

Придав лицу выражение спокойной уверенности, я шагнул вперед, обращая взгляд к старшей Сестре среди тех, что приближались к нам, и поднял руку в официальном приветствии.