Архив комиссара Каина
Шрифт:
— Комиссар, уважаемые астартес, это моя дочь Мира, — сказал ДюПанья, хотя сходство было настолько сильным, что я и сам уже это понял. Мира ДюПанья явно унаследовала конституцию своего отца, хотя пока генетическая склонность к полноте не пошла дальше намека на пышную зрелость лица и приятных округлостей во всех нужных местах под туникой и брюками. Ради них я, несомненно, выкроил бы время, чтобы оценить в более спокойных обстоятельствах. Её светлые волосы были тщательно заплетены в косы, а зеленые глаза смотрели на нас с легким разочарованием, так, словно не нашли ничего более интересного.
— Это легче сказать, чем сделать, — ответил я
— Только если вы достаточно глупы, чтобы оставаться на поверхности, где они смогут вас увидеть, — презрительно ответила она и подошла к отцу, который, похоже, начал чувствовать себя не очень комфортно. Не могу сказать, что я его осуждал, поскольку он явно лучше понимал, кто мы такие и что из себя представляем. Хотя, к моему удивлению, Ортен задумчиво кивал.
— Ты предлагаешь пройти по подземельям? — Спросил он и Мира повторил его жест.
— Конечно предлагаю, — ответила она. Презрение и самоуверенность смешивались в её голосе, я нашел это довольно раздражающим.
— Мы же провели немало времени в технических туннелях, расставляя ловушки, чтобы туда не могли войти мятежники? Почему ваши бойцы не могут выйти тем же путем?
— Это вполне убедительно, — сказал я, к тому моменту уже успев потратить немало времени на беготню по подземельям различных миров и хорошо представляя себе природу растянутых коммуникаций, наверняка подпиравших Фиделис.
— У вас здесь есть какие-то карты, с которыми мы можем ознакомиться?
— Должны быть, — сказал Ортен и отошел поговорить с помощником. Я повернулся к Грею.
— Мне уже приходилось спускаться в туннели, — сказал я, — они обычно довольно тесные.
Я попробовал представить его со своими воинами, протискивающихся через трубопроводы, в которых я играл в детстве [560] и уныло потерпел фиаско.
— Кажется, вам лучше придерживаться вашего первоначального плана и оставить "Василиски" местным.
560
Видимо в подземельях улья, хотя на каком мире — остается загадкой.
— Действительно, — согласился Грайс, — двойная атака, через подземелья и по земле, похоже, лучшая стратегия. Как только мы вступим в бой, нас смогут поддержать боевые отделения и "Громовой Ястреб".
— Чудесно, — согласился я.
— Тогда мы приступим, как только вы выберете себе отряд сопровождения, — сказал Грайс и я слишком поздно понял, во что только что вляпался. Разумеется, я ни в коем случае не собирался лично возглавить нападение на "Василиски", но зная, что Грайс поверил в справедливость моей, фактически дутой, репутации, я запоздало понял, почему он сделал такое предложение. Теперь я не мог отступить, не ударив лицом в грязь перед астартес, с которыми мне ещё предстояло служить, и не уронив своего авторитета перед губернатором, так что мне оставалось просто сделать все как можно лучше. По крайней мере, думал я, ситуация не может быть хуже.
— Я займусь этим, — снова вклинилась Мира со всем мимолетным высокомерием надоедливого богатого
— Мы будем готовы выдвинуться в течение получаса.
На самом деле прошел почти час, прежде чем СПО смогли организоваться. За это время мы получили воодушевляющие новости о том, что боевые команды добрались до своих целей не понеся потерь, а рыскающий "Громовой Ястреб" подействовал на мятежников как палка, засунутая в муравейник. К тому же, я поучаствовал в совершенно неприятной беседе с дочерью губернатора. Ей кажется и в голову никогда не приходило, что чья-то власть может превосходить её собственную.
— Мне очень жаль, миледи, — сказал я, собрав все дипломатические навыки, чтобы подавить порыв высказаться без изысков, — но я на самом деле не могу позволить вам пойти с нами.
Мира посмотрела на меня с выражением, которое, по моему мнению, предназначалось для горничной, неправильно выставившей ей температуру в ванной.
— Я возглавляю эту вылазку, — сказала она едко, — смиритесь с этим.
— Забота о вашей безопасности это все что меня волнует, — сказал я, все же решив, что тонкости явно не для нее, — поле боя не место для гражданских.
Особенно, если их присутствие могло создать какую-то опасность для моего выживания. А она наверняка ее создаст. Дочка губернатора выпрямилась в полный рост, едва доставая мне до подбородка, и несмотря на это, каким-то образом все равно умудрялась смотреть на меня сверху вниз.
— Так приключилось, что я почетный командир в Домашнем Полку, — сказала она, махнув рукой вдоль своего тела, чьи выпуклости решительно смотрели на меня, — или вы не можете опознать военную униформу?
— Как правило, опознаю, — ответил я, огрызаясь в ответ на очевидное возражение по поводу ее пестрого костюма, — но звание почетного командира обычно остается не более чем почетным.
Ее щеки начали краснеть, вслед за этим она нахмурилась. Несомненно, ощущение, что ей не подчиняются беспрекословно, было для нее неприятной новинкой.
— Сколько настоящих военных курсов вы закончили? — спросил я.
— Мои обычные обязанности не оставляют времени для такого рода занятий, — неохотно признала девушка, — но я несколько раз была за стенами.
Она подняла подобранный где-то лазган с гораздо большей уверенностью, чем я ожидал увидеть от гражданского. Мне пришлось признать, что она обращалась с ним так, словно знала, что необходимо делать.
— С самого детства я привыкла обращаться с оружием во время охоты.
— Я полагаю, добыча отстреливалась только в исключительных случаях, — саркастически ответил и повернулся к ДюПанья, оказавшимся поблизости вместе с отделением солдат, которые эскортировали его для встречи "Громового ястреба". Несмотря на аляповатый прикид, они выглядели, словно были достаточно хорошими бойцами, что я и ожидал: на большинстве миров охраняющие губернатора солдаты были сливками СПО, или хотя бы творогом, оставшимся после десятины Гвардии. Я был бы достаточно счастлив, ввязаться в этой глупое задание с настоящими Гвардейцами, за которых можно было спрятаться, но, по крайней мере, они были лучшими из всего, что можно было выбрать. Большинство из них обдуманно сохраняли нейтральное выражение лица, однако некоторые не делали секрета из того, насколько они наслаждались представлением, когда их почетный командир встретил неожиданное сопротивление.