Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура

Батчер Джим

– Но мою дочь вы этим способом учить не хотите, – заметила Черити.

– К чему спешить?

Восторженный гомон детей смолк, сменившись шепотом, и я подмигнул Черити. Она перевела взгляд с детей на меня и снова улыбнулась.

– Давай! – выкрикнула Молли, и град снежков обрушился на меня.

Я поднял левую руку и выстроил щит в виде широкого плоского диска. Пули таким не остановить, да и бейсбольные мячи тоже, но для снежков такой в самый раз. Один за другим разбивались они о защитное поле, оставляя на невидимом щите только бледно-голубые вспышки.

Если детей

это и огорчило, смеялись они от этого не меньше.

– Ха! – вскричал я и торжествующе вскинул кулак.

И тут стоявшая за моей спиной Черити сунула мне за шиворот плаща две пригоршни снега.

Я взвыл, когда ледяной холод обжег мне позвоночник, и заплясал на месте, пытаясь вытрясти его из-под одежды. Дети отозвались на это новым взрывом восторга, принялись швырять снежки во что попало.

Во всем этом шуме и возбуждении я не сообразил, что на нас напали, пока не погасли огни.

Весь квартал погрузился в темноту. Лампы, освещавшие двор Карпентеров, свет во всех окрестных домах и уличные фонари – все разом погасло. Только неверный призрачный свет отражался от снега, разом удлинив все тени в несколько раз. В нос ударила вонь – что-то среднее между скунсовой струей и бочкой тухлых яиц.

Я рывком выхватил из висевшего под плащом чехла свой жезл.

– В дом их, быстро! – бросил я Черити.

– Тревога! – объявила Черити гораздо более спокойным голосом, чем это удалось бы мне. – Все в убежище, как на тренировке.

Дети едва успели тронуться с места, когда из снега вынырнуло трое тварей, каких я не видел еще ни разу. Впрыск адреналина в кровь будто замедлил время, и мне казалось, у меня есть целых полчаса на то, чтобы их рассмотреть.

Роста они были не слишком высокого, футов пяти с полтиной, но мускулистые, с длинным белым мехом. Головы у них сошли бы за козлиные или бараньи, только рога не круглились назад, а изгибались вперед на манер бычьих. Ноги с копытцами забавно топырились коленками назад, и перемещались они не бегом, а серией скачков. Но ускорение они набирали покруче баскетболистов из «Чикаго буллз», из чего следовало, что я имею дело с обладателями сверхъестественной силы.

Впрочем, если подумать, я не припомню, когда в последний раз имел дело с кем-либо, у кого этой сверхъестественной силы не имелось бы, – вот вам оборотная сторона нашего чародейского ремесла. Разумеется, некоторые твари сильнее других, но моему многострадальному котелку в общем-то все равно, может ли какой-нибудь паранормальный мордоворот плющить локомотивы или просто холодильниками швыряется.

Я нацелил свой жезл в скакавшего первым неведомо-кого, но тут краем глаза увидел, как откуда-то сверху свалился и с мягким стуком разбился о землю у самых моих ног большой ком снега.

Я нырком кинулся вперед, перекатился через плечо и вскочил на ноги уже в стороне от этого места – как раз вовремя, чтобы четвертый неведомо-кто, ненароком стряхнувший с ветки снег, не спрыгнул прямо мне на спину с домика на дереве, который построил для детей Майкл. Тот хлопнулся в снег и испустил шипящий, клокочущий рык.

Я не стал тратить на этого подлого гада лишнего времени. Вскинув жезл, чей наконечник

загорелся алым, я выкрикнул:

– Fuego!

Огненная струя толщиной в руку сорвалась с конца моего жезла и хорошенько поджарила верхнюю часть туловища этой твари. Та часть огня, что промахнулась мимо цели, расплавила снег вокруг него – и, судя по виду причиндалов, болтавшихся у неведомо-кого между ног, струя пара доставила ему не меньше острых ощущений, чем сам огонь.

Неведомо-кто полетел на землю, и мне оставалось только надеяться, что он недостаточно хитер, чтобы притворяться: младшие Карпентеры кричали у меня за спиной.

Я резко развернулся, вскинув жезл, но выстрелить не смог из боязни задеть своих. Одна из этих белошерстных тварей гналась за Дэниелом, старшим из Моллиных братьев. Тот уже начал выдыхаться: бежал он, таща за шиворот маленького Гарри и Хоуп, двоих младших.

Он добежал до двери, когда от твари его отделяло меньше десяти футов. Неведомо-кто опустил рогатую башку, готовясь к атаке. Дэниел ворвался в дом и пяткой, не сбавляя хода, захлопнул за собой дверь. Тварь с разбега врезалась в нее рогами.

Я как-то не обращал внимания на то, что Майкл поставил у себя стальные, облицованные деревом двери, такие же, как у меня. Обычную, деревянную дверь эта тварь, должно быть, разнесла бы в пыль. В железной она только оставила рогами вмятину глубиной в добрый фут.

И тут же, испустив полный боли вопль, отпрянула назад. От рогов повалил густой дым, и она панически заколотила по ним передними лапами – или, скорее, трехпалыми руками. На свете не так много тварей, реагирующих на железо подобным образом.

Оставшиеся два неведомо-кого тем временем разделились. Один несся за Черити – та схватила маленькую Аманду и со всех ног бежала к мастерской, в которую Майкл переоборудовал стоявший отдельно гараж. Другой преследовал Молли, гнавшую перед собой Алисию и Мэтью.

У меня не оставалось времени на то, чтобы помочь обеим группам, а тем более на размышления, кому помогать в первую очередь.

Я повернул жезл в сторону твари, догонявшей Черити, и по возможности постарался уменьшить диаметр огненной струи. Разряд угодил неведомо-кому в поясницу и сбил его с копыт. Он отлетел в сторону и грянулся о стену мастерской, что позволило Черити с дочерью проскользнуть в дверь.

Я повернулся ко второй твари, но еще в движении понял, что не успею. Опустив рога, тварь догнала Молли с близнецами прежде, чем я успел прицелиться.

– Молли! – заорал я.

Моя ученица схватила Алисию и Мэттью за руки, выдохнула одно-единственное слово, и все трое исчезли.

Неведомо-кто пронесся по тому месту, где они только что находились, и что-то, чего я не видел, подставило ему подножку, от которой тот хоть и не полетел кувырком, но упал на четвереньки. Он крутанулся на месте, взвихрив снег, и я испытал неожиданный приступ восторженной гордости за свою ученицу. Может, Кузнечик и не научилась еще выстраивать мало-мальски приличный щит, но по сравнению с ее завесами другие казались прямо-таки старомодными, и самообладания и концентрации она в этой критической ситуации тоже не потеряла.