Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
Я нырнул за угол за считанные доли секунды до того, как пистолеты за моей спиной грянули снова. Пули высекли из кирпичной стены град осколков. В стене рядом со мной виднелась железная дверь — судя по всему, аварийный выход без ручки снаружи. Вряд ли мне удалось бы оторваться от бебек — с их-то скоростью. Я решил рискнуть, остановился и приложил к двери ладонь, отчаянно надеясь, что замок у двери обычный, пружинный, а не какой-нибудь засов.
Хоть в этом мне повезло. Я ощутил механизм замка, сконцентрировался, еще раз пробормотал: «Forzare,» — и мысленно потянул ригель
В доме царили темнота, тишина и неожиданное, даже неуютное после уличной холодрыги тепло. Задыхаясь, я привалился спиной к двери.
— Хоро-ошая дверь, — прохрипел я. — Умница. Хорошая, крепкая дверь, каких боятся эти рогатые твари из Небывальщины.
Я услышал движение за дверью только потому, что прижимался к ней ухом. Негромко хрустнул снег.
Я застыл на месте.
До меня донеслись какой-то шорох и дыхание, напоминающее негромкое конское фырканье. И снова тишина.
Должно быть, секунды три прошло, пока до меня дошло: бебека с той стороны делает то же самое, что я: прислушивается в надежде понять, кто там, за дверью.
Нас с ним разделяло не больше пяти-шести дюймов.
И я стоял в полной темноте. Если что-нибудь пошло бы не так, и бебеке удалось бы попасть внутрь, о бегстве я мог даже не помышлять. Я не видел ни пола, ни стен, ни каких-либо других препятствий, способных преградить путь к бегству. Лестницы, например. Или чего-нибудь ржавого и режущего.
Я замер, не осмеливаясь пошевелиться. Даже стальная дверь не помешала бы бебеке изрешетить меня сквозь нее — при наличии, конечно, достаточно мощных патронов. И потом, никто не говорил мне, что из оружия у него один только пистолет. Я как-то видел, с какой легкостью можно проткнуть человека мечом сквозь такую дверь, и зрелище это, признаюсь вам, не из приятных.
Поэтому я стоял, стараясь не производить ни звука и думать по возможности рациональнее.
Кажется, тогда я вспомнил один из тот фильмов про маньяка в маске призрака, в котором парень прижимается ухом к душевой перегородке — точно так же, как делал это я. Таящийся в соседней кабине убийца втыкает нож прямо в ухо своей жертвы.
Мысль эта привела меня в панику, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не удариться в слепое бегство. Ухо отчаянно зачесалось. Если бы я не знал, что бебекам только и нужно, что выгнать меня как кролика из кустов, мне бы не удалось сохранять спокойствие. Это далось мне нелегко, но я справился.
Прошло, наверное, недели полторы, прежде чем я услышал еще один выдох из не по-человечески больших легких и тихое, едва слышное поскрипывание снега под копытами.
Дрожа от адреналина, усталости и холода, я как мог бесшумнее отодвинулся от двери. Если я хотел выбраться из этой истории целым и невредимым, мне нужно было соображать лучше, чем эти рогатые задницы. Бебеке, Мебеке и Ненеке известно, что я спрятался здесь, и они не намерены отказываться от добычи. Один из них сторожит дверь, не давая мне возможности покинуть здание тем же путем, каким я в него попал. Значит, двое других огибают здание в поисках входа.
Одно я знал совершенно точно: оставаться здесь, когда они его найдут, мне не хочется.
Я снял с шеи амулет-пентаграмму, пробормотал заклинание, и он засиял неярким, голубым
Я стоял в чем-то вроде служебного коридора. Голый цементный пол, стены из неокрашенного гипсокартона. Две двери в правой стене и еще одна в дальнем конце коридора. Я приоткрыл первую и заглянул внутрь. Дверь открывалась в помещение, словно щупальцами осьминога окутанное трубами. Бойлерная, а может, венткамера. Здесь не укроешься.
Следующая дверь оказалась заперта на висячий замок. Не могу сказать, чтобы мне нравилось это делать, но я поднял посох, зажмурился, сосредотачиваясь, и выпустил из покрытого рунами деревянного дрына еще один заряд энергии — на этот раз довольно узкий, направленный. Заряд невидимым топором рассек сталь замка и врубился в деревянное полотно. Обломки замка вместе с петлями полетели на пол; металл в месте разлома тускло отсвечивал багровым.
Комната за дверью оказалась, судя по всему, мастерской техника-смотрителя — небольшой, но очень рационально оборудованной. В ней стояли верстак, шкафы с инструментами и ящики с разнообразными запчастями от электролампочек до воздушных фильтров, дверных петель, раковин и унитазов. Я позаимствовал несколько предметов, оставив на верстаке последнюю пару двадцаток из бумажника — скорее, в виде извинения. Потом я на цыпочках вернулся в коридор и направился дальше вглубь здания.
Следующая дверь тоже оказалась заперта. Ее я отворил с помощью фомки, позаимствованной из мастерской. Пришлось немного пошуметь.
Сзади, из-за стальной двери донесся гортанный звериный рев. Что-то ударило в дверь, но недостаточно сильно, чтобы высадить ее; удар сопровождался болезненным воплем. Я оскалил зубы в недоброй ухмылке.
Дверь открывалась в довольно просторный вестибюль офисного здания. На контрольной панели рядом с дверью, которую я только что взломал, мигал огонек. Судя по всему, я привел в действие охранную сигнализацию здания. Что ж, это было мне на руку. От ближнего полицейского участка нас отделяло не больше квартала, а прибытие наряда с мигалками и всеми прочими штуками, скорее всего, прогнало бы бебек, заставив их отложить расправу до лучших времен.
Но постойте-ка. Если дом оборудован охранной сигнализацией, я не мог не задействовать ее, входя из переулка, а с тех пор прошло минут пять. И где в таком случае полиция?
Скорее всего, дело в погоде, решил я. Улицы занесены снегом. Куча проводов порвалась, из-за чего в городе наверняка проблемы с электричеством и связью. Дорожные происшествия вызвали пробки на дорогах, а после взрыва принадлежавшего Марконе здания полицейский участок даже в такой поздний час перегружен работой. Вполне естественно, что реакция на вызов запаздывает.
За стеклом входной двери шевельнулась тень, и я разглядел одного из бебек.
В моем распоряжении не оставалось и минуты.
Я сорвался с места прежде, чем сообразил, что я делаю, и устремился к лифтам. Опущенная перед дверью решетка не позволила бы бебеке вломиться в вестибюль, но не мешала ему расстрелять меня из пистолета прямо с улицы.
Звук выстрелов напоминал треск разрываемого холста, только в тысячу раз громче. Стекло разлетелось, засыпав все помещение осколками. Часть пуль зацепила решетку и, отрикошетив от нее, с визгом заметалась по вестибюлю. Остальные полетели в меня.