Архивы Дрездена. Сборник. Книги 1-15
Шрифт:
— Просто психическую травму, — ответил я. — Примерно то же происходит, когда у кого-то умирает близкий человек. При эмоциональных драмах, типа того. Требуется некоторое время, чтобы это прошло.
— Но ты-то с этим справился, — заявила Мёрфи. — Знаешь, Дрезден, мне кажется, очень хреново бывает, когда кто-то принимает на себя настоящего настоящую, предназначенную тебе пулю. Когда нападение на тебя ограничено психикой, и твой воображаемый друг погибает лишь у тебя в сознании, справиться с этим
Я нахмурился и опустил взгляд на свои руки.
— Ни разу не думал об этом в таком разрезе.
Она негромко фыркнула.
— Надо же, сюрприз какой. Дрезден забывает, что он не неуязвим.
Что ж, не лишено логики.
— Этот твой план, — сказала она. — Ты серьезно веришь, что он сработает?
— Я думаю, я обязан попытаться, — я набрал в грудь воздуха. — Мне кажется, тебе не стоит впутываться в этот раунд, Мёрф. У динарианцев есть смертные поклонники. Фанатичные.
— Ты думаешь, нам придется убить кого-то из них? — предположила Мёрфи.
— Я думаю, у нас почти нет выбора, — ответил я. — И потом, я вполне могу ожидать от них, что они пошлют кого-нибудь сюда.
Мёрфи пристально посмотрела на меня.
Я пожал плечами.
— Им известно, что я, Майкл и Саня уедут на встречу. Им известно, что здесь находится еще несколько человек, и по меньшей мере часть их беззащитна. Вне зависимости от того, получит он монеты или нет, Никодимус может послать кого-нибудь сюда, чтобы расправиться с ранеными.
Секунду Мёрфи молча смотрела на меня, потом опустила взгляд на Кинкейда.
— Ты ублюдок, — ровно, без ударения произнесла она.
— Я не собираюсь разыгрывать из себя старшего брата, Кэррин, — ответил я. — Но мы имеем дело с очень погаными людьми. Молли останется с Кинкейдом. Мыша я тоже оставлю здесь. Я бы предпочел, чтобы здесь находился еще и кто-нибудь, более опытный. Хотя бы чтобы при необходимости посоветовать что-нибудь девчонке.
Она нахмурилась и посмотрела на Кинкейда.
— Пытаешься усовестить меня, чтобы я изображала верную подругу, защитницу дома и суррогатную мамашу в одной упаковке, да?
— Я решил, что так будет лучше, нежели посоветовать тебе заткнуться и возвращаться на кухню.
Она сделала глубокий вдох, глядя на спящего. Потом осторожно клоснулась его руки пальцами, встала и повернулась ко мне.
— Нет. Я иду с тобой.
Я хмыкнул, поднимаясь на ноги.
— Уверена?
— Девочка для него сейчас важнее всего, — сказала Мёрфи. — Важнее, чем что-либо за много, много лет, Гарри. Он отдал бы жизнь за нее. Если бы он находился в сознании, он потребовал бы, чтобы вы взяли его с собой. Но он этого не может. Значит, это должна сделать для него я.
— Там может
Она кивнула.
— Переживать на этот счет можно и позже, когда девочка окажется в безопасности.
На стене тихо тикали часы.
— Встреча через час.
Мёрфи кивнула и потянулась за пальто. Слез и след простыл, и ничто в ее лице не выдавало того, что она недавно плакала.
— Тогда извини. Если нам предстоит вечер на выезде, мне нужно переодеться в что-нибудь поудобнее.
— Не в моих привычках давать советы дамам, как им одеваться.
Скажем честно, одно дело идти на бой с силами тьмы; совсем другое дело заниматься этим в паре чужих тренировочных штанов и в тесной футболке. К счастью, Молли, честь ей и хвала, хватило ума сунуть мои шмотки в стиральную машину. Я даже готов простить ей за это ее тушеное мясо.
Забравшись в постирочную, я стянул с себя Майклову одежду и как раз сунул ноги в мои старые джинсы, когда дверь отворилась, и в комнату сунула голову чем-то изрядно возбужденная Люччо.
— Дрезден мне кажется, я знаю, поче… ой!
Я рывком вздернул джинсы в положенное им положение и застегнул молнию так быстро, как только мог, не причиняя себе при этом неоправданных неудобств.
— Ох. Гм. Прошу прощения, — сказал я.
Люччо улыбнулась; благодаря ямочкам на щеках она казалась ненамного старше Молли. Она не покраснела. Вместо этого она скрестила руки на груди и прислонилась плечом к косяку. Темные глаза ее смотрели на меня с нескрываемым удовольствием.
— О, право же, не за что, Дрезден. Не за что.
Я помолчал, но через пару секунд ответил ей подобным же взглядом.
— Разве вам не полагалось бы смутиться, извиниться и тихонько выйти?
Улыбка ее сделалась шире, и она повела плечом.
— Когда я была маленькой девочкой — возможно. Впрочем, даже тогда мне стоило большого труда вести себя сдержанно, когда я видела что-то, приятное моему взгляду, — она склонила голову набок и шагнула в мою сторону. Потом вытянула руку и осторожно провела пальцами вдоль шрама у меня на руке ниже локтя.
— След от пули, — пояснил я в ответ на ее вопросительный взгляд. — Оборотни из ФБР.
Она кивнула. Потом ее пальцы коснулись ложбинки чуть ниже моего кадыка и медленно скользнули вниз, по грудине, и дальше, по животу. Волна обжигающей дрожи катилась по телу эхом ее прикосновения. Она снова подняла на меня взгляд.
— Нож-крюк, — сказал я. — Один чернокнижник пытался освежевать меня в музее Филда.
Ее прикосновения прошлись по моим обнаженным рукам, задержавшись у запястий, на которых багровели зловещими браслетами широкий, дюйма в полтора шрамы.